Лучшее видео студии Link Top vidio Link
Творчество юных Creativity of the young
Лучшие творческие работы молодежи.
адрес электронной почты: pushkinec-club@mail.ru
Праздничный концерт. Мне кажется порою что солдаты…
Текст песни Волховская застольная
Редко, друзья, нам встречаться приходится,
Но, уж когда довелось, —
Вспомним, что было, и выпьем, как водится,
Как на Руси повелось.
Пусть вместе с нами семья Ленинградская
Рядом сидит у стола.
Вспомним, как русская сила солдатская
Немцев за Тихвин гнала.
Выпьем за тех, кто неделями долгими
В мерзлых лежал блиндажах,
Бился на Ладоге, бился на Волхове,
Не отступал ни на шаг.
Выпьем за тех, кто командовал ротами,
Кто умирал на снегу,
Кто в Ленинград пробивался болотами,
Горло ломая врагу.
Будут в преданьях навеки прославлены,
Под пулеметной пургой,
Наши штыки на высотах Синявина,
Наши полки подо Мгой.
Встанем и чокнемся кружками стоя мы
Братство друзей боевых.
Выпьем за мужество павших героями,
Выпьем за встречу живых.
Видеоклипы студии «LINK» собравшие миллионы просмотров
Государыня
Я знала, что надо с ней прощаться. Небольшая русская печка служила недолго, лет тридцать с лишним. За свой век она выпекла неимоверно много пирогов с картошкой, грибами, рыбников, ягодников. Она кормила мою семью вкусными кашами и борщами, запекала яблоки и тыкву.
Тушила большие кастрюли мяса, обжаривала тушёнку уже в стеклянных банках, так что вытопившийся жир или сало закрывали кусочки мяса. Листы и сковородки с банками я осторожно задвигала в печь не в самый жар. Мясо с салом скворчало, поднимало крышки. Заворачивала в фольгу поперченное и посолённое, а печь выдавала изысканную буженину.
С каким недоверием я смотрю на магазинное, неизвестно чем напичканное произведение из мясных продуктов. Возле печи всегда стояли её верные слуги. Деревянная лопата. На такую лопату клали раньше караваи и отправляли на выпечку на под. Ухват рогатый подхватывал чугунки, обнимал их нежно за талию и отправлял вместе с картошкой или репой ночевать в печь нежаркую.
Мама моя в городской квартире ставила перед печью сковороду с пирожками на угли. Сковорода шипела брызнувшим соком. Иногда уголёк прыгал прямо в сковороду. Мы с замиранием, заворожённо ждали первых зажаренных с текущим соком пирожков. И вкус их не сравнишь ни с чем.
А клюка цепляла противни с пирогами и тащила их на шесток. Там я уже мазала пёрышками с маслом бока пирогов и пирожков, ягодники с брусникой и малиной щедро посыпала сахарным песком. Песок тут же таял. Уж без песка каждая ягода кисловата.
Государыня-печка грела меня и успокаивала своим чистым пламенем. Заглядевшись и загипнотизировавшись языками танцующего огня, забывала я об обидах и трудностях. Во мне каким-то образом просыпалась та древняя пещерная женщина, приручившая огонь. Особенно печи нравились берёзовые и ольховые дрова. А осиновые дрова её лечили от копоти и сажи.
На самой печи любил греться хозяин. И когда я простывала, то забиралась на неё по лесенке. Там лежали валенки, недочитанные детские книги внука. Но всё доброе когда-то кончается. Хозяин ушёл на шестьдесят втором году жизни. И некому стало следить за домом, за его дверями и рамами.
Двери начали скрипеть и выворачиваться, рамы тихонько подвывали ветру. С них сыпалась старая замазка. А печь, поняв, что лучше не будет, стала медленно сползать вниз. Она словно падала на колени к земле. Ведь кирпичи её были тоже частью земли. А ещё эта печь хранила тайну.
Не только наша печь была с тайной. Многие печи в деревнях хранили тайный грех. Не мой, не моего мужа, а других людей. Мы брали кирпичи из опустевшей школы. А та была сложена из церковных. Это были особенные тяжёлые и крепкие прямоугольники, замешанные на сырых яйцах и молитве. В тридцатые годы церковь разорили, сбросили колокола, пытались взорвать стены.
Первые кирпичи увезли в лесной посёлок к раскулаченным. Там был трудовой лагерь. А потом и остальные стали брать церковный кирпич. Печи из церковного кирпича спасли жизни несчастных людей. Сначала стала разрушаться каменная труба, потом она отделилась от дымохода, а под дымоходом образовалась дыра.
Придётся расставаться с вкусными пирогами. Вся беда была в том, что печник, может, нарочно так сделал. У каждого печника своё на уме. Если ему не угодить, то он может такое натворить. Перед началом работы, положив первый кирпич, Звонарь, дружелюбно улыбаясь, потребовал бутылку водки.
Я была удивлена такому обычаю. И удивляться мне пришлось всю жизнь. Когда протягивали от колонки водопровод к дому, то ушло восемь бутылок водки. Такая валюта была и осталась.Водопроводчик просто не начинал рабочий день без дани. Может, поэтому печник по прозвищу Звонарь, давно уже отошедший в иной мир, поставил печь в подполье на обычный брус.
Он же и рассказал мне о некоторых хитростях печников. Если в дымоход опустить пёрышко, то не будет тяги. Если в кирпичи замуровать пустую бутылку, то печь начнёт завывать. А в этой печи не оказалась настоящего фундамента. Она стояла на брусьях. Брусья впитали влагу из песка и стали гнить.
А сегодня пришёл сосед и вскрыл печь. Я заглянула в чёрное прокопчённое нутро. Погладила её ещё белый бок, пожалела и грустно улыбнулась. Но бывают совершенно удивительные печи. Жил когда-то в деревне дед Василий. Позвала его Груня сложить печь. Не русскую, а просто печь с плитой.
Тот сложил её и сказал такие слова: — Грунюшка, сколько ты будешь жить, столько и будет тебя греть эта печка. Так оно и было. Груня умерла, не дожив до 94 годов. А печка греет уже другую семью. Есть у неё удивительное свойство. Когда она разогреется, то начинает попыхивать, как паровозик. И так радостно становится от её попыхивания хозяевам.
Татьяна Пороскова