На безмолвной реке

Русские романсы

На безмолвной реке среди сумрачных трав,
Птичьим окриком меряет дни тишина.
Хмурый лес свежесть ветра ночного вобрав,
Растворяет потоки усталого сна.

На безмолвной реке у забытых богов,
Волчьим воем откликнется сладостный плен.
Я нашёл свой приют средь родных берегов,
Край Родной ничего не попросит взамен.

Далеко за рекой догорали огни,
Лунный след по воде за собой уводил.
Проплывают волной вновь угасшие дни,
Вспоминаю как сны, но забыть нет уж сил.

На безмолвной реке поступь ночи нежна,
Её взор тайным хладом укроет леса.
Затуманится даль, знаешь, мне так нужна
Та Земля, что хранит предков призрачные голоса!

Далеко за рекой догорали огни,
Лунный след по воде за собой уводил.
Проплывают волной вновь угасшие дни,
Вспоминаю как сны, но забыть нет уж сил.

Все русские романсы

РЫБАЛКА НА ПИРОЖКИ

Как говорил один уважаемый писатель: «Было это в те времена, когда ещё шилом брились, да молью пудрились». Так вот. Было это  давно. Жил я тогда в деревне, рос на воспитании двух бабушек. Жизнь наша текла размеренно, без особых  событий и новостей. А и правда, какие в деревне новости? Разве что телёнок в колодец упадёт. Или мальчишки в канаве змею найдут. Ерунда это…

Но в один прекрасный (а может и ненастный — за давностью лет не помню)день явилось нам чудо  чудное. Приехал откуда- то из «заморских» стран мамин брат — мой дядька. Богатырь и балагур, весельчак и затейник.Играючи подковы гнул (вру- подкова была одна.Где ж такое количество подков-то  найти?!), рассказами небывалыми удивлял, да хитрыми вещами в сомнение вводил. А вещей тех было у него множество. Первое, что запомнилось — ружьё. да не простое, а для подводной охоты.

Опять же гидрокостюм немецкий, да ласты для плавания – тоже были в диковинку. Оно и не удивительно — живём то мы на Урале, а речку нашу и курицы местами  вброд переходят. «Откуда богатство такое?»- спросите вы. А ответ прост. По каким- то уж там неведомым делам довелось дядьке моему пожить ажно цельный год в Германии, да потом ещё в незнамовом городе Херсоне с женой своей пузо погреть.

Но жена его сгинула в безвестности,  а дядька на родину вернулся. И остались у него чудные воспоминания о охоте подводной в тех краях (особенно какой то Гидро-Парк он всё вспоминал), о рыбе значительной, да пиве пенном . А у нас известно какая рыбалка.

Пескари для мальчишек, да окуни для мужиков. Но слухи ходили, что водится в ближних озёрах (а Урал – край озёрный, слыхали, поди?) рыба знатная: караси не мелкие, да всякие там карпы с сазанами. Врут ли, нет ли? И решился дядька мой умение своё выказать, на ружьё той рыбы настрелять изрядно, да народу угощение устроить.

Ну и меня, малого, с собой решил прихватить в путь –дорогу, что бы шагать не скучно было. А идти до озерца  за десяток вёрст было. Раннее утро, четырёх часов  ещё нет. -Вставай, Шнурок, всю рыбалку проспишь!!!- дядька меня за плечо трясёт. Шнурок — это производная от «Шурика», а может за худобу мою так меня он звал. Наскоро перекусив и снаряжение прихватив, бодро зашагали мы по просёлку.

Но то ли дядька мой за долгое отсутствие  на родине дорогу позабыл, то ли направление нам с вечера рыбаки бывалые задали не верное, но заблудились мы. Плутали почти до рассвета. Всякое в дороге повидали, но  не про то сказ сейчас. Наконец вышли мы к озерцу небольшому.

А может, и не озеро это было, а запруда — сейчас не вспомню. Но размеры были не велики, до противоположного берега камнем при желании докинуть можно. И сидели по обе стороны озерца мужички — рыболовы. На удочки сонно смотрели. Поздоровались.  Причитающиеся слова вежливости сказали, да вопросы пустые задали.

Мужички с сомнением на ласты наши смотрели и на ружьё в чехле косились. Стал тут дядька мой всё своё облачение на себя натягивать. В прямом смысле натягивать, потому как гидрокостюм- то из резины, это всякий знает. Нырнул. Но на берег вылез быстро:

-Вода мутная, руку вытяни — не видно ничего. Не будет тут охоты. А удочек то мы и не брали. Всё, пропала рыбалка. Сидим, смотрим как другие ловят. В душе горесть от не состоявшегося. А мужички-то с переменным успехом рыбку достают.

То на нашем берегу, а то и на противоположном.  Вскоре «наши» совсем загрустили — пропал клёв. Зато на том берегу таскают одну за одной. Не выдержал один из мужичков да и закричал на тот берег: -Мужики, на что  ловите? — Да мы уж по-разному пробовали… И на червя, и на хлеб…  Даже на пирожки забрасывали… И тут дядька мой — известный шутник — громко спросил:

-А на яйца не пробовали? Замешательство на том берегу длилось всего одно мгновение. И вот уже такой же задорный голос весело отвечает: -Пробовали! Больно!!! А где же мораль? А мораль удивительна: любите край свой, чтите историю его, да предков своих не забывайте.

Светлой памяти дядьки моего- Коновалова Владимира Александровича- посвящается. Александр Кочнев