Овчарка

Первоклассник Миша решил завести овчарку, когда Славка из третьего подъезда впервые вывел во двор рыжего таксика Вальдика (по документам Вальдемара). Ребята тискали ушастого щенка и заискивали перед Славкой, чтобы разрешил подержать поводок. Мише таксик не понравился.

И даже не потому, что тот имел скверный нрав и норовил укусить мелькающие перед ним руки и ноги. А потому, что длиннотелый зверь на коротких лапах собакой, как считал Миша, не являлся. Настоящий пёс — большой и мохнатый, как Мухтар из фильма.

Он должен идти по следу, с полуслова слушаться хозяина, защищать от бандитов и приносить палку. Определившись с мечтой, мальчик поставил родителям ультиматум: либо они покупают щенка, либо он не пойдет в школу. Танька пришла в восторг от смелости брата, а вот родители растерялись. В однокомнатной квартире с двумя детьми даже развернуться было трудно, не до животных.

Мама предложила альтернативу в виде черепашки или хомячка. Но отец решил проблему проще: достал широкий офицерский и выдрал отпрыска, чтобы выбить из него дурь. Больше Миша никогда не мечтал ни о собаке, ни о чём другом, потому что знал: неосуществленная мечта приносит боль и разочарование. Тем не менее, запретить себе Желать он был не в силах и нашел альтернативный вариант.

Миша тогда верил в волшебников. Что придёт однажды самый-самый настоящий добрый волшебник и накажет папу. А Мише подарит вертолёт и предложит исполнить любое желание. Или даже три. И вот тут-то Миша всерьёз опасался ляпнуть от неожиданности какую-нибудь ерунду, вроде мороженого или куклы для Таньки. А про главное от волнения не вспомнить.

Совсем как забывает у школьной доски стих, который выучил накануне дома. Нет, в таком важном деле, как желание, нельзя полагаться на случай. Когда ссадины от отцовского ремня перестали ныть, Миша решил готовиться к приходу волшебника. Сначала он составил обстоятельный перечень важных для себя вещей. Список оказался велик, так что пришлось вычеркивать из него один пункт за другим, пока не осталось всего три: самокат, футбольный мяч и подписка на Мурзилку.

Тогда мальчик вырезал из старой открытки карточку размером со спичечный коробок и аккуратными печатными буквами вписал в неё заветный список. Вот переведёт он завтра старушку через дорогу, а она, оказавшись волшебницей, скажет: «Придумай, мальчик, три желания, и я за твою доброту их исполню». А Миша достанет из кармана карточку и протянет ей: «Возьмите, пожалуйста, ничего придумывать не нужно».

Через полгода, не дождавшись волшебной старушки, Миша заменил карточку на новую, в которую вписал хоккейные коньки, книжку про Капитана Немо и боевой пистолет. Эту карточку после тщательного обдумывания он тоже заменил, потом следующую и ту, что за ней. Конечно, став старше, Миша уже понимал, что никто не придет и ничего не подарит, особенно жигули или одноклассницу Ленку. Но привычка выписывать карточки осталась.

Приятно было, к примеру, носить в кармане список желаний с именем Ленки, представляя, как вдруг она бросится к нему с тем же обожанием, с каким в детстве обнимала тявкающего Вальдика. Старые карточки Михаил не выбрасывал, а подписывал даты «списания» и складывал в отдельном ящике письменного стола. Однажды он понял, что, перебирая записи своих прошлых желаний, отдыхает от бешеного ритма жизни.

Немного грустит, немного фантазирует. Причем, исполнилось ли желаемое или осталось на бумаге, перестало иметь значение. Жизнь пролетала быстро, а картонные карточки напоминали, какой она была в тот или иной момент. Даже став пенсионером, Михаил Иванович был верен старой привычке и выписывал новые карточки. Например, «купить плед» или «починить выключатель». Конечно, в свои шестьдесят семь Михаил Иванович и не думал о волшебстве. Дожить бы до весны.

Потом до лета. Потом до нового года… Дверной звонок застал старика за сортировкой лекарств, что принесла племянница. Очевидно, Тоня, которая вечно спешит и суетится, забыла что-то и с полпути вернулась. Очень бестолковая у сестрицы выросла внучка… Сетуя на больные ноги, старик прошаркал до двери и открыл её, не заглянув в глазок.

На пороге оказалась не Тоня, а черноволосая моложавая женщина в красной шляпке с узкими полями и в элегантном клетчатом костюме. Правой рукой она прижимала к себе красную папку, а левой опиралась на черный зонт-трость. Почти такой же, но с отломанной спицей валялся у Михаила Ивановича на балконе. Оглядев незнакомку, старик почему-то уперся взглядом в папку и уже не мог от неё оторваться.

На лакированном боку крупными золотыми буквами было выведено его собственное имя. — Михаил Иванович Чашин? – строго спросила женщина и сделала решительный шаг вперёд, — я по вашему вызову. В образовавшейся тишине особенно громко тикали старые механические часы. Тик-так. Тик-так. Михаил Иванович ёрзал на краешке стула, а ворвавшаяся в его квартиру дама расположилась кресле напротив.

В толстой папке, как оказалось, лежали стопки его старых карточек, перетянутые цветными резинками для денег. Тик-так. Тик-так. — Повторяю вопрос, — железным тоном произнесла дама, — подтверждаете ли Вы, что карточки в количестве девятисот восьмидесяти трёх штук принадлежат вам?

— Ну… — замялся Михаил Иванович. Он уже убедился, что ящик стола пуст. Затем досконально, с лупой, изучил несколько переданных образцов. Сомнений не было, в папке лежали именно его карточки. Но как? Неужели Тоня их стащила и передала этой даме. Зачем?! Тик-так… — Послушайте, — начала терять терпение незнакомка, — либо это ваши желания, либо нет.

Я не намерена торчать здесь до ночи, у меня слишком много вызовов. Вы вот дождались своё счастье, а некоторые могут и под машину попасть, пока я здесь сижу. Вы этого хотите? Михаил Иванович никому не желал попасть под машину и отрицательно затряс головой. — Тогда отвечайте, — дама вскочила с кресла и хищно зависла над ним, — ваши это карточки или нет? — Мои. — Вот и не устраивайте здесь… безобразие, — прошипела она, — вот договор и акт выполненных работ, распишитесь. —

Каких работ, — испугался Михаил Иванович, отпихивая бумаги, — у меня нет денег. — Это бесплатно, — уверила дама, — ставьте скорее подпись здесь и здесь. Михаил Иванович настолько растерялся, что взял протянутую ему ручку. «Мошенница, — с тоской подумал он, — и в новостях предупреждали, и Тоня все время твердила, чтобы не открывал чужим дверь.

Теперь уж поздно». — ООО «Волшебники» в лице исполнительного директора Феи Грёз, действующей на основании доверенности, — дочитать Михаил Иванович не успел. Выхватив подписанные бумаги, дама ловко разделила экземпляры. Один бросила на стол, а другой убрала в свою папку. После чего холодно улыбнулась и произнесла заученную фразу:

— Уважаемый клиент, поздравляем! Ваши желания, указанные в приложении один настоящего договора, будут исполнены в течение трёх рабочих минут с момента подписания. Спасибо, что обратились в нашу компанию. Приятного обладания! — с этими словами она раскрыла зонтик и растворилась в воздухе. Тик-так… Михаилу Ивановичу стало дурно, и мир почернел.

— Проходи, он спит, — за громким шёпотом послышалась возня, шлепки, вульгарное хихиканье и грозный рык. Михаил Иванович очнулся, но побоялся сразу себя выдать. Странные ощущения удивили. У него ничего не болело. Хотя не болело как-то необычно. Он не чувствовал ни ног, ни рук, ни тела.

Впрочем, правую руку, кажется, чувствовал, смог пошевелить пальцами. И смог, о счастье, открыть глаза. Находился он в каком-то кабинете. По крайней мере, так показалось на основании огромного письменного стола и длинных книжных полок. Странно было то, что одна из стен кабинета была полностью застеклена.

Широкая раздвижная дверь вела на рыжую от солнечного света террасу. Там виднелись плетёные кресла, круглый столик и кадки с красными цветами. Тёплый ветерок умиротворяюще раскачивал легкий тюль. За ажурной оградой террасы безоблачное небо переходило в море. Его терпкий, йодистый запах врывался в кабинет вместе со щебетом птиц и отдаленным ворчанием прибоя. «Я попал в рай!?» — подумал было Михаил Иванович, но переведя взгляд к столу, понял, что, скорее, наоборот.

Пышнотелая кудлатая блондинка в узком зелёным платье с глубоким декольте, опершись задом на дубовую столешницу, впилась поцелуем в щуплого, остроносого мужичка в темно-сером деловом костюме. Одной рукой тот неловко удерживал толстый портфель, слегка отодвигая его назад, а другую бесстыжая баба водила по своей груди. При этом блондинка издавала низкое постанывание, а её партнер – точечный писк, словно мышь в когтях совы.

Откуда-то снизу повторился рык, который перешел в басовитое «Гав». Женщина взвизгнула и обернулась. — Проклятущий Мухтар! Ой, и Мишанечка проснулся, — воскликнула она, отодвигая мужчину и оправляя платье. — Познакомься, котик, это – Семён Рудольфович, адвокат, о котором мы говорили. Он принёс завещание, которое ты должен подписать.

Опять подписать? Ни за что! Михаил Иванович собрался вскочить и топнуть ногой, но не смог даже пошевелиться. Он беспомощно захлопал глазами и застонал. — Ты только не волнуйся, Мишанечка! – блондинка фальшиво улыбнулась и потянулась, чтобы погладить его по голове.

И тут откуда-то снизу поднялся серый пёс. Овчарка! Он клацнул зубами в опасной близости от руки женщины, тем самым заставив её отпрыгнуть, а затем подсунул свою лобастую голову под действующую руку хозяина. Михаил Иванович погладил собаку и замер, осознавая невероятное: это был его пёс, живой, грозный, к тому же правильной породы и преданности.

С улицы донесся звук гудка машины и шорох шин по гравию. — О, как раз детей привезли с прогулки, — всплеснула руками женщина и выбежала из комнаты, увлекая за собою адвоката. Детей?! Михаил Иванович внимательно огляделся. Размер кабинета и основательная дороговизна мебели впечатляли, не говоря уж о видовой террасе. Но также удивлял и беспорядок, царивший вокруг. Все углы и место под столом оказались забиты разного размера коробками. Б

ольше половины стеллажных полок оказались заставлены не книгами, а игрушками, мячами и другими вещами, которые запихивались туда явно бессистемно, впопыхах. Так на ближайшей полке теснились фотоаппарат «Смена», шахтерская каска, игрушечная пожарная машина, шахматная доска и бинокль. А за ними пузатились разномастные, бутылки коньяка с крупными надписями «25» и «50». Неужели, это всё – из списка его желаний?

Стол захламляла электронная и бытовая техника. Так рядом с допотопным компьютером середины девяностых соседствовали тостер, электрический чайник, круглый робот-пылесос и ноутбук. На уголке, что ближе к креслу-каталке, в котором сидел старик, лежал белый смартфон. Михаил Иванович горько усмехнулся, вспомнив, как решил однажды, что если заводить смартфон, то только белый, и записал это в карточку.

Когда племянница подарила черный, то карточка с белым отправилась в ящик стола. Пёс поднял уши, и тут же за дверью раздался топот. В кабинет ввалились уже известные персонажи, а с ними жующий жвачку долговязый румяный подросток и бледная остроносая малышка лет пяти, уплетающая мороженое. Оно уже порядком подтаяло и теперь густо капало на розовое платье девочки. Кудлатая блондинка подала ей платок, а затем сделала движение рукой, как бы поправляя прическу, и он вспомнил!

Так убирала выбившийся локон Нора, юная секретарша шефа, которую Михаил Иванович тайно вожделел долгие три года, пока та не окончила институт и не свалила по какому-то гранту за границу. Неужели она? Располневшая, заматеревшая… — Норочка, — обратился к ней адвокат, — для подписания завещания дети не нужны. Женщина скривилась. — Поздоровайтесь с папой, — велела она, — и уходите. Парень и девочка неохотно произнесли: «Здравствуй, папа», а затем смылись из кабинета.

— Это не мои дети, — решительно произнёс Михаил Иванович. — Начинается, — вознесла очи горе Нора, — конечно, не твои. Когда мы поженились, ты уже в кресле сидел. А я — молода, — блондинка стрельнула глазами в адвоката, — сам ведь согласился, что я имею право родить! И усыновить их обещал. Только не сделал этого, зараза! — Нора зло сощурилась и пошла в атаку.

— Думал, я не узнаю, что ты собрался оставить деньги бывшей своей, Ленке, да племяннице? Не бывать этому! Подписывай завещание на меня и детей, гад! Иначе собаку твою паршивую застрелю. И чучело башки её повешу вот здесь, — она указала на зеркало над столом, и прикрикнула уже на адвоката, — доставай бумаги, чего стоишь.

Семён Рудольфович засуетился, поставил портфель на хрупкого вида журнальный столик и извлек папку. Красную. Лаковую. Михаил Иванович взвыл. Обеспокоенный пёс гавкнул. И тут одновременно грянул песней про Марусю белый смартфон, а в недрах дома что-то грохнуло. Раздались рёв девочки и крики её брата, Нора рванулась из кабинета, Семён Рудольфович выбежал за ней. С

мартфон не замолкал, и пёс, помахивая хвостом, процокал по паркету к столу. Осторожно подхватив белую дребезжащую коробочку зубами, принёс её хозяину и подложил под руку. Чертыхаясь, Михаил Иванович с трудом справился с управлением и включил громкую связь. — Аллё, кто это, — прохрипел он, — помогите!

Трубка немного помолчала и деловито спросила мужским баритоном: — Михаил Иванович Чашин? — Да! Кто это? — Служба проверки качества компании «Волшебник». Сегодня вы подписали акт выполненных работ. Довольны ли вы оказанными услугами? Прошу оценить исполнение желаний по шкале от одного до десяти. — Ноль! – завопил изо-всех сил Михаил Иванович, — ноль! Я парализован. Даже встать не могу. В трубке зашуршали бумагами.

— Ваше желание номер 397 – «Чтобы ничего не болело». У вас что-то болит? – поинтересовался баритон. — Нет, — согласился Михаил Иванович и заплакал. Пёс обеспокоенно лизнул ему руку. — Послушайте, — выкрикнул из последних сил старик, — верните, как было, не надо договора, не надо желаний! — и заплакал пуще прежнего.

Смартфон выскользнул и упал на пол, а в глазах у Михаила Ивановича почернело.

Солнечным осенним днём импозантный мужчина в длинном белом плаще и элегантно одетая дама с черным зонтом-тростью прогуливались по аллее парка и беседовали. — Посмотри, вон они, — махнул рукой мужчина в сторону зелёного ещё луга. Там со звонким лаем резвилась молодая овчарка. Раз за разом собака приносила палку хозяину — бодрому, подвижному старичку.

— Молодец, Мухтар, — смеялся старик, — ещё! Серый пёс вприпрыжку снова приносил добычу и, опустив её к ногам хозяина, звонким лаем просил продолжить игру. — Ну, наконец-то, этот Чашин завёл собаку, — проворчала дама. — Почему люди сами не в состоянии разобраться в своих желаниях?

— Не будь к ним строга, дорогая. Они слишком мало живут. Многие просто не успевают отделить главное от наносного, поэтому так сильно нуждаются в нас. — А не выпить ли нам кофе? – предложила дама, закрывая утомивший разговор о работе. Спутник согласился, и они направились к выходу из парка, шурша сухими рыжими листьями.

Вера Владимирова