Лучшие стихи про маму

 

Видеоклипы студии «LINK» собравшие миллионы просмотов

Первая любовь Ильки

Мама привезла черносмородиновое варенье. Она всегда так делала: увозила в город ягоды, а возвращала их в виде варенья. Бабушка возиться с ягодами не желала. Варенья Илька не хотела. Она хотела вредной кока-колы и чипсов. А еще чтобы этот москвич Родька обратил на нее настоящее внимание. Деревня стояла на границе их области с Московской, и столичных дачников и их гостей приезжало много.

Родька был самым красивым и самым противным. Илька считала себя ужасно взрослой: ей уже исполнилось одиннадцать. Родьке было почти тринадцать, и он взрослой Ильку почему-то не признавал. Вообще-то Илька была Ириной. В детстве она долго не выговаривала букву «р». А поскольку бабушка всегда называла ее Иркой, то вслед за ней девочка произносила свое имя как Илька.

Неизвестно точно кто из взрослых стал называть ее также, только имя закрепилось, и для окружающих она стала Илькой. Даже когда у нее появилось бархатистое четкое «р». К следующему лету Илька вытянулась на целых семь сантиметров, и у нее появился наконец предмет тайной девчачьей гордости – первый подростковый бюстгальтер.

По этому поводу Илька очень переживала, потому что многие одноклассницы обзавелись этой деталью намного раньше нее. Как обычно, в начале июня мама привезла ее в деревню. Бабушкин дом стоял на возвышении, и если выйти из калитки, то получалось, что дорога в обе стороны уходила слегка вниз. И если как следует разогнаться на велосипеде по этому спуску, то дух захватывает. Во дворе, у самого забора стояла скамейка.

И если встать ногами на эту скамейку, подняться на цыпочки и сильно-сильно вытянуть шею, то на противоположной стороне можно увидеть забор Родькиного дома и сам дом. Дополнительные семь сантиметров были для Ильки очень кстати. — Выглядывает. Не приехали они еще, — сказала вышедшая с огорода бабушка. Ох уж эта бабушка! Всегда ляпнет прямо в лоб. И как она догадалась? Родька с родителями приехал через два дня.

Илька следила со своего наблюдательного пункта за движением около их забора. Там уже начали скапливаться мальчишки. Когда они всей ватагой оседлали велосипеды, Илька резво спрыгнула и как бы невзначай вышла из калитки. Мальчишки, проезжая мимо Ильки, с интересом уставились на нее. А Родька так и вовсе затормозил. — О, Илька, привет! Поехали с нами на речку, — просто сказал он. Илька смотрела на него во все глаза и не могла поверить, что услышала это. — Ну чего ты? Садись!

– Движением головы Родька показал на задний багажник. Они продружили все лето, и Илька сделала вывод, что Родька больше не противный. Еще через год они практически сравнялись в росте. Родька рос почему-то медленно, а Илька еще немного вытянулась. Родька стал удивительно добрым и одновременно мужественным по характеру.

У себя в школе Илька замечала и знала по рассказам подруг, что мальчишки ведут себя совершенно по-разному, когда оказываются с девочкой наедине (особенно, если девочка нравится) и когда рядом находятся другие мальчишки. Родька таким не был. Он одинаково уважительно относился к Ильке и когда они бывали вдвоем, и в компании ребят. Вдвоем они теперь бывали часто. Ездили на речку каждый на своем велосипеде. Илька в шортах и тонкой маечке (под ними, конечно, купальник),

Родька – в обрезанных по колено старых джинсах. Илька украдкой любовалась, как ладно сидят джинсы на Родьке. На других мальчишках не так: у одного живот свисает, у другого жирок на боках выпирает. А у Родьки все идеально. Он, казалось, весь состоит из тонкой загорелой кожи и крепких мускулов. И весь удивительно ловкий и подвижный. В общем, Илька собралась за него замуж. В будущем.

А пока… Пока им с головой хватало тем для разговоров. Пока были речка, лес и ветер в ушах от езды на велосипедах. И общее вот это неописуемое ощущение свободы. И что так еще много лета впереди. И что можно не показываться на глаза взрослым с утра и пока не стемнеет. Бабушка придумала способ, как кормить внучку днем: она собирала ей еду с собой, и Илька носила ее в маленьком рюкзачке. Накупавшись, они дружно и с большим удовольствием съедали все эти бабушкины блинчики, оладушки или пирожки, вареные яйца, соленый черный хлеб.

По очереди откусывали от огурца и хохотали, задирая головы, непонятно над чем. Вскоре брать еду из дома стали и остальные, и на песчаном берегу устраивались настоящие пикники. В конце июля появилась новенькая. К родителям одной из девочек приехали родственники с дочерью. Девчонка оказалась на год старше Родьки, и за то, как она при первом же знакомстве с компанией на него посмотрела, как улыбнулась, Илька возненавидела ее всей душой. Никто! Никто не смеет так смотреть на ее Родьку! Однажды Илька, как говорила бабушка, заспалась.

— Родька-то твой уж крутился-крутился туда-сюда, да так и уехал с компанией. Не дождался. Бабушка старалась, чтобы тон ее голоса был безразличным и даже подпустила пару ворчливых ноток. На самом же деле она с трудом сдерживала улыбку, глядя на внучку. Илька этого не замечала, так как сидела, уткнувшись в тарелку и желая одного: сию же секунду сорваться с места и помчаться на речку. Она сразу увидела Родьку. Тот лежал вытянувшись на песке в своих обрезанных джинсах, и на его голой груди новенькая выкладывала рисунок мелкими камешками.

— О, а вот и Илька, — громко сказал кто-то из ребят. Родька резким движением поднял корпус, отчего камешки дружно скатились вниз, и посмотрел на Ильку. Та сглотнула слюну, так как в горле встал противный комок, и ляпнула: — А мне… А мне срочно обратно надо! Развернула велосипед и изо всех сил закрутила педалями. Примчавшись домой, загнала велосипед в старый сарайчик, чтобы бабушка не увидела, по наружной лестнице забралась на чердак, там свернулась клубочком на старом матрасе и горько-горько заплакала.

А потом заснула. Через пару часов спустилась, вывезла велосипед из сарая и пошла в дом с видом, будто все это время провела с друзьями. Вечером на последнем автобусе неожиданно приехала мать и ошарашила Ильку новостью, что ей удачно перепали горящие путевки, и что они срочно уезжают на юг. — Грех было отказываться. И с отпуском я договорилась, перенесла на две недели пораньше. Да и тебе перед школой полезно морским воздухом подышать. Так что завтра утром уезжаем.

Собирай вещи. Моря Илька еще ни разу не видела. Она так и не узнала, что Родька тогда рванул было за ней, но новенькая цепко ухватила его за запястье. — Родечка, ты куда? Он посмотрел ей прямо в глаза и глухо и серьезно сказал: — Отпусти. Ильку он так и не нашел, а бабушку беспокоить не осмелился. А осенью Родькины родители продали дом.

Больше она Родьку не видела. Еще через два года неожиданно, совсем внезапно не стало бабушки. Еще крепкая, никогда не жаловавшаяся на здоровье бабушка вышла из бани и вдруг упала прямо на грядку. Вместе с бабушкой ушло в прошлое детство, а с ним – Илька. Так ко времени учебы в университете она была исключительно Ириной, Ирой, Иришкой или Ирусиком, в зависимости от ситуации и формы отношений с человеком.

Поэтому, когда однажды в парке она услышала удивленно-вопросительное «Илька?», то не сразу поняла, что обращаются к ней. Пока ее не окликнули второй раз… Ира шла по аллее парка. Была ранняя теплая весна. Все вокруг щебетало и шелестело. Гуляющие разных возрастов выказывали миру в основном радостные, улыбающиеся лица. Ира же шла опустив голову. Скоро сессия и конец четвертого курса.

У нее были неопределенные отношения с Ильей – молодым специалистом в какой-то конторе. Илья был весь правильный до скукоты и точно понравился бы маме. Именно поэтому Ира не хотела не то что знакомить маму с Ильей, но даже рассказывать о нем. Она шла и думала о том, зачем вообще они встречаются друг с другом. Она не чувствовала с его стороны сильных чувств и не испытывала их сама.

Казалось, Илья делает все, потому что так надо. Вот их познакомили друзья. Не зря же познакомили. Значит, надо встретиться еще раз. Надо сводить девушку в кино. Потом надо подарить цветы и обязательно пригласить в ресторан. Ира была уверена, что и любовью он с ней занимается из этих же соображений. Впереди возле скамейки стояла и частично сидела компания молодых парней и девушек.

Ира только на секунду подняла глаза – очень уж молодежь была громкая и веселая – и тут же забыла про них. Ну а она-то что? Она зачем это терпит? И Ира вдруг с удивлением поняла. Ей все равно. Вот честно! Все-рав-но. Уже давно все равно, что происходит в ее жизни. Все равно, куда поступать. Все равно, с кем встречаться.

И как только она это осознала, вдруг услышала: — Илька?! Она не видела, что один из парней из той самой компании повернул голову в ее сторону, глянул сначала вскользь, уже хотел было повернуться к друзьям, но в этот самый момент узнал ее. Он сделал пару шагов, отделившись от остальных.

Она ничего этого не видела. — Илька?! Она прошла мимо. Вдруг какое-то смутное воспоминание появилось в голове. Ира замедлила шаг. И тут в спину: — Илька! Это ведь ты? Она остановилась и медленно, очень осторожно развернулась. Он стоял от нее метрах в трех. Невысокий. Худой. По-прежнему самый красивый. И по-прежнему на нем ладно сидят джинсы

. — Родька, — произнесла она одними губами, потому что голос куда-то пропал. — Родька, — попробовала она еще раз, но получилось сипло. — Иилькааа…, — восхищенно протянул он. – Ты как в Москве? Она пожала плечами. Сумела выговорить: — Учусь. На социологическом. Ее Родька стоял перед ней. Ее Родька.

И вдруг засвистел ветер в ушах от гонки на велосипедах, запахло вареньем и пирогами, в голове раздался голос бабушки: «Родька-то твой уж пятнадцать минут под окнами мается». Ее Родька! Задрожал подбородок и сморщились губы. Глаза моментально увлажнились. Ира опустила голову и ослабевшие плечи. — Илька, ты чего? Она только мотала головой. Они шагнули друг другу навстречу и через секунду Родька крепко прижал ее к себе.

Ира уткнулась ему в плечо, а он шепотом повторял: — Илька. Не может быть. Илька. Я так мечтал. Так хотел… — Родь? – раздалось вопросительное со стороны скамейки. Он ответил не оборачиваясь: — Ребята, идите без меня. Потом заставил ее посмотреть себе в глаза. — Больше я тебя никогда не потеряю, — сказал серьезно. Ира почувствовала, что с этой секунды меняется ее жизнь. И что ей это не все равно. …

— Представляешь, а я ведь тогда за тебя замуж собиралась. Ира сказала это и тут же пожалела. Осеклась. Подумала, как это, должно быть, неуместно и навязчиво прозвучало. Но Родька нежно погладил ее по плечу, потом протянул руку вверх и щелкнул выключателем. Над кроватью зажегся ночник.

Он стал рассматривать ее лицо. — Ты редко улыбаешься. И почти никогда не смеешься. Она не знала, что ответить на это. — Погоди-ка! Родька быстро натянул трусы, соскочил с кровати и принялся что-то искать в ящиках стола. Прошуршав бумагами, он вынул толстый коричневый конверт.

— Вот! — Что это? – спросила Ира. Родька снова забрался под одеяло рядом с ней, лег на живот и, опершись на локти, принялся раскладывать на подушке цветные фотографии. — Помнишь, на берег как-то пришел парень с «мыльницей» и захотел нас поснимать? Ира взяла в каждую руку по снимку. Знакомые лица из деревенского летнего детства. Отблески солнца на речной воде. Коричнево-кофейный песок.

— Кажется, он тогда еще сказал: ребята, не обращайте на меня внимания. Ведите себя как обычно. Точно. Я вспомнила тот день. — Вот ты даже сейчас не улыбнулась. А посмотри на это. Он протянул ей один из снимков. Там были они вдвоем. Илька в купальнике, с задранной головой и смеющаяся во весь рот. В руке держит надкусанный огурец. Родька смотрит на нее, стоя боком к камере, и тоже смеется.

— А здесь? – Он протянул еще один снимок. Они все-таки не могли совсем не обращать внимания на фотографа и намеренно дурачились. Их тогда собралась большая компания. Ира рассматривала фотографии одну за другой. — Откуда они у тебя? — Так этот парень в итоге и купил дом у моих родителей. Ну… а с вашим что? – спросил Родька после паузы.

— Мама продала. Без бабушки дом словно осиротел. Она не могла туда больше приезжать. Родька перевернулся на спину, закинул за голову руки и замолчал, глядя в потолок. Будто что-то обдумывал. — Слушай, а давай съездим туда. — Ты серьезно? — Уедем рано утром, на первой электричке, вечером обратно. В ближайший выходной, а? Ну! Ты же сдала сессию. Ничего учить больше не надо.

Ни о чем думать не надо. Свободна! … Они сидели на теплом песке, погрузив голые ступни в воду. Уже прошлись по бывшей своей улице. Оценили, как новые хозяева облагородили бывшие их дома. — Все в порядке? – Родька положил руку ей на плечо. Ира кивнула головой и повернулась к нему. — Да, в порядке.

Так все изменилось. Дома… Как думаешь, мы тоже изменились, как дома? — Не знаю. Если бы мы не приехали, в нашей памяти дома остались бы такими же. — Тогда зачем мы приехали, Родь? — Я, чтобы найти Ильку, которую когда-то здесь потерял. — А я? — А ты, чтобы помочь мне. Он нежно поцеловал ее и добавил совсем тихо. — Ту Ильку, которая умела смеяться, как сумасшедшая.

Ту, с фотографии. Можешь вернуть мне ее? Родька держал ее подборок двумя пальцами и покрывал поцелуями ее лицо. У Ильки из глаз скатились несколько слезинок. Потом она широко улыбнулась от счастья. — Я постараюсь, Родька. Я очень постараюсь.

— Я люблю тебя, Илька. Через пару лет они вставили в рамку одну из своих свадебных фотографий. Илька смеялась на ней во весь рот, держа в вытянутой в сторону камеры руке высокий бокал на длинной тонкой ножке. Улыбающийся, счастливый Родька стоял боком к фотографу с открытой бутылкой шампанского, будто собирался наполнить Илькин бокал, но на секунду замер, чтобы взглянуть на ее лицо.

Рассказы Забавной Леди