Лучшие песни Владимира Высоцкого
Текст песни Она была в Париже
Наверно, я погиб, глаза закрою вижу,
Наверно, я погиб, робею, а потом,
Куда мне до нее, она была в Париже,
И я вчера узнал, не только в нем одном.
Какие песни пел я ей про Север дальний,
Я думал, вот чуть-чуть, и будем мы на ты,
Но я напрасно пел о полосе нейтральной
Ей глубоко плевать, какие там цветы.
Я спел тогда еще, я думал, это ближе,
Про юг и про того, кто раньше с нею был.
Но что ей до меня она была в Париже,
Ей сам Марсель Марсо чего-то говорил.
Я бросил свой завод, хоть вобщем, был не вправе,
Засел за словари на совесть и на страх,
Но что ей до меня, она уже в Варшаве,
Мы снова говорим на разных языках.
Приедет я скажу по-польски: Проше пани,
Прими таким, как есть, не буду больше петь.
Но что ей до меня, она уже в Иране.
Я понял, мне за ней, конечно, не успеть.
Ведь она сегодня здесь, а завтра будет в Осле
Да, я попал впросак, да я попал в беду.
Кто раньше с нею был и тот, кто будет после,
Пусть пробуют они, я лучше пережду.
Все песни Владимира Высоцкого
Корова Любка
Всё то сено,что заготовляли в начале лета мы,оно было предназначено для самой главной кормилицы нашей семьи — коровы Любки. Конечно часть сена шло и другим животным,но большая,только для коровы. При том,для корма,сено самого хорошего качества,а похуже,на подстилку,потом,в процессе смешивания его с испражнениями,получался навоз.
Корова была для нас самым главным существом и с нею связаны многие истории из нашей деревенской жизни. Нам очень нравилось ходить по вечерам за коровой,никто и никогда не отказывался от этой обязанности. Эти походы были связаны с встречами с другими деревенскими детьми. Мы специально выходили из дома пораньше,чтобы успеть поболтать или поиграть с подружками,которые жили на другом конце деревни.
В середине деревни,чуть в стороне,стоял колхозный коровник,туда,к нему,мы и спешили забирать корову с общего стада,когда пастух пригонял его с поля.
В колхозном стаде было несколько быков молодых и матёрых,у последних в ноздрях торчали металлические кольца,от этого вид у них был достаточно устрашающий. Из-за них мы боялись подойти к стаду поближе и всегда просили взрослых отогнать нашу корову к той группе коров,которая шла в сторону нашего дома.
Как-то раз я не нашла нашу корову в общем стаде и расспросив пастуха,узнала,что она отбилась от общей массы коров и ушла куда-то в сторону Голубева двора. На мой вопрос,
-Почему?- Он ответил с матом,что видимо её не устраивали наши быки,пошла искать какого-то х-я на стороне,сплюнул и засмеялся,обнажая свои прокуренные зубы.
Я вернулась домой и рассказала всё это бабушке,она страшно рассердилась на меня,не поверила,стала упрекать,что я наверное заигралась с подружками и пропустила выгон коров. Мои оправдания не были услышаны и она приказала идти и найти корову во что бы-то ни стало.
Со мной отправила сестру Свету,которая была старше меня на четыре года. Мы снова вернулись к колхозным дворам,зашли в коровник,поспрашивали у доярок,не заходила ли к ним чужая корова,на что они сказали,что нет,у нас все стойла заняты,лишних нет. И тут с улицы пришла другая женщина и сказала,что видела какую-то корову за конюшней,сходите посмотрите,не ваша ли.
Мы с сестрой посовещались и решили разделиться,меня она отправила на лошадиные выпасы за конюшню,а сама пошла с другой стороны,ближе к дороге,посмотреть по кустам и канавам. Я было хотела возразить,что там темно и страшно,но сестра и слушать меня не захотела,только прикрикнула,- Иди.-
И я побежала. А бежала я босыми ногами,по кромешной темноте,по зарослям травы,перелезая через заборы из грубых жердин,у нас их ещё называли изгородями или загонами,не чувствуя под ногами: ни колкости травы,ни крапивы,ни холодной росы.
Платьице,весь его подол,вымокло,ноги были исполосованы красными царапинами от жёстких хлестков грубой травы и с прилипшими травинками. Я бежала и все время звала корову по имени. Но на мой зов никто не отзывался,а мне чудились в темноте ночи волчьи огоньки глаз,от чего мне было настолько страшно,что была готова сама завыть,как тот же самый волк.
Перелезая через очередную изгородь,спрыгнула вниз в высокую траву и вдруг взвыла от боли,я со всего маха напоролась пяткой на ржавый гвоздь,торчащий из вырванной кем-то жердины от загородки. Каких усилий стоило мне оторвать ногу от этого гвоздя,это было равносильно потери сознания. Заревела белугой,но никто не слышал и не было до меня никому никакого дела.
Дальше уже бежать не могла,шла прихрамывая на правую ступню,кричать не было сил,я сорвала голос. Дойдя до конца конского выпаса,повернула в сторону дома,корову не нашла и идти домой без неё было страшно. Подойдя к крыльцу,увидела своего двоюродного брата Лёньку,спросила у него,- Где бабушка?-
Он,-Доит корову.- -А она что ли нашлась?-выдохнула я облегченно,забыв о своих недавно пережитых страхах и боли.
-Ну,да,нашлась,-подтвердил он. -И где она была?-опять спросила я. -Ну,там,за Голубевым двором,-ответил он невозмутимо.
-Ну я же говорила бабушке,что мне сказал пастух,а она не поверила,-и вот тут-то меня прошибли слёзы,за непонимание родного,взрослого человека,за всё то,что недавно пришлось пережить мне самой,за страх и за боль.
Подоив корову,вышла с подойником из хлева бабушка,увидела меня мокрую и грязную,и сказала,чтобы я шла в баню за тазом,что она нальёт мне горячей воды из чугунка,помоешь свои ноги. Я — ей,про рану на пятке от гвоздя.
-Посикай на ногу и завяжи какой нибудь тряпицей, и всё пройдёт,-ответила она. Вот и всё лечение. А надо было меня отвезти к фельдшеру,потому что в ноге осталось какое-то инородное тело,нога долго болела,и на пятку было болезненно наступать.
На следующий день корову увели в другую деревню на осеменение и потом она была снова смирная и добрая. А мне в память на всю жизнь врезался тот пережитый страх и боль
