Ее звали Олеся

Когда мне было девять лет, родители отвезли меня в деревню к бабушке. Обычно там было мало детей, играть практически не с кем. Но в том году в соседний дом приехала семья с девочкой моих лет. Волнистые русые волосы, белое платьице.

Я влюбился в нее с первого взгляда. Ее звали Олеся. Мы сразу подружились и были неразлучны все лето. Она была такой жизнерадостной, постоянно в движении, всегда смеялась, что-то придумывала.

Мы не скучали ни минуты. Но Олесины родители неотступно следили за ней, и не меньше сотни раз в день из окон ее дома доносился крик: — Олеся, не бегай! Тебе нельзя бегать! Я сначала не понимал, в чем дело, но её мама однажды подошла ко мне и сказала, что у Олеси очень слабое здоровье.

Ей нельзя бегать, прыгать и играть в активные игры. Девочке нужны постоянный покой и отдых. И попросила меня за ней присматривать. Дома я спросил у своих родителей, что всё это значит. Они рассказали, что у Олеси порок сердца.

Что ей уже делали операцию, и этой осенью планируется еще одна. Я перепугался за подругу не на шутку. Ужасно злился и ругал ее, когда видел, что она играет в пятнашки с кем-нибудь из деревенских ребят. Говорил, мол, как же ты не понимаешь, что тебе вредно, что ты можешь умереть.

А она отвечала, что лучше умрет, чем перестанет бегать. Потому что это самое приятное на свете занятие. Я возражал, что ей нельзя умирать, потому что я хочу на ней жениться. И она обещала, что следующим летом обязательно приедет к бабушке уже здоровой, и мы поженимся.

Но на следующее лето Олеся не приехала. Она умерла, не дожив до операции. С тех пор начали со мной происходить странные вещи. Первый раз это случилось на школьной лестнице. Я бежал в столовую и вдруг отчетливо услышал в голове Олесин голос: — Не бегай! Я пробежал еще один пролет, споткнулся и упал, сломав нос.

В следующий раз дело было на физкультуре. Мы бежали стометровку. Я стоял на старте и услышал опять четкий детский голос в голове: — Тебе нельзя бегать! Учитель крикнул: «На старт! Внимание! Марш!» — я побежал и упал.

Результатом стала трещина лучевой кости. Следующий раз аналогичный случай произошел уже в институте. Я, сломя голову, бежал к трамваю, услышал уже привычные слова: «Не бегай!» — но так спешил, что даже разозлился. Как же не бежать, когда трамвай сейчас уйдет!

А была зима, гололед. Я не смог затормозить и на огромной скорости врезался голенью в ступень трамвая, получив ужасный перелом со смещением. С тех пор я стал прислушиваться к внутреннему голосу. Последней каплей стал случай, когда я попал под мокрый снег и хотел побыстрее добежать до своей парадной, но услышав: «Тебе нельзя бегать!» — резко остановился.

Прямо у меня перед носом с крыши упала огромная сосулька. Меня всего обдало ледяными брызгами, но я остался жив! И с тех пор не бегаю, даже в спортзале просто хожу быстрым шагом. Я считаю, что Олеся стала моим маленьким ангелом-хранителем. Сейчас у меня есть дети, дай Бог, будут внуки.

И все эти годы меня хранит маленькая непослушная девочка, погибшая больше сорока лет назад.

Ваша Елена Воздвиженская