Жениться — не жениться

Лучше всего избежать этой драмы,
Может послушать совет моей мамы.
Она говорит, что жена не напасть,
Только б с плохою женой не пропасть.

Все девки гарны, пока замуж хочут,
И про любовь говорят, что есть мочи.
А уж про верность, вообще, нету слов,
Это пока с ними ты без оков.

Только успели окольцеваться,
В месяц медовый давай собираться.
Чтобы спросить на чего, есть ли мочи,
Нет, ей не важно — она же так хочет.

Шире и дале — шубу, брильянты,
Будто бы вышла за фабриканта.
Кофе в постель с ароматом цветов.
Друг мой, поэт, вот цена тех оков.

Ну, если послушать разума — то.
Вместо шубы можно пальто.
Но прав был поэт — дело в другом,
Мы же что ищем, то и найдем.

Выйти на улицу, глянуть глазком,
Столько девчонок — красавиц кругом.
Годы идут — не у шубы рукав,
Надо жениться — поэт в этом прав.

Домик построить, детей нарожать.
Род — то мужской надо же продолжать.
Сад развести, пока малые дети.
Вырастут — тем же, конечно, ответят.

Думаю думу, себя убеждаю,
Жить в одиночку — так не бывает.
Да и в свободном полете любовь.
Каждый день с сеткой, как птицелов.

Может поймаешь, а вдруг кто другой,
Тоже охотник, как ты, холостой.
Нет, не надежна житуха без брака,
Закончилась вольная воля гуляки.

БАБУЛЬКА

Час пик. Народ штурмовал маршрутку, как вражеские позиции. Накрапывал дождь.. С двумя неподъёмными сумками Зинаида еле втиснулась в автобус. Все плотняком стоят — как мешки с картошкой. И вот, когда автобус в очередной раз резко затормозил, студентки, стоявшие рядом, скопом полетели на бедную Зинаиду. — Держаться, что ли, не можете?! — рявкнула пожилая.

— Простите, мы случайно, — сказала одна. Но Зина завелась, и в адрес девушек и всей молодежи посыпалась куча обвинений. И такие те, и сякие… — Бабуль, вот смотрю на вас — вы, наверное, никогда не были молодыми, — сказала та, что извинялась вначале.

— Не носили юбок, не любили, не шутили. С пелёнок были злой пенсионеркой. Девчата дружно расхохотались. Ещё несколько секунд назад им приходилось выслушивать нелестную «правду» о себе, но теперь они морально ликовали. Зина мгновенно прикусила язык.

Она ещё не пенсионерка. Просто выглядит так… На своей остановке еле вытащила сумки. И почувствовала к себе жалость. Прямо в глазах заслезилось… Задела её та девчонка. Переступив порог квартиры, женщина грюкнула сумками у порога.

— Стёпка, — крикнула мужу, — занеси всё на кухню. — Подожди, дай посмотреть, что депутат скажет. Да, да, как же правильно говорит… Пора о людях подумать, — муж прилип глазами к телевизору. — А обо мне ты когда-нибудь подумаешь? — снова заводилась Зина.

— Мама, чего вы кричите? — выглянула из своей комнаты дочь. — Скажи своему, чтобы сумки в кухню занёс. — Слава спит. — Наработался? — Да хватит тебе. Искал, искал он работу… — Что муж, что зять — не мужики, а… — злобно бросила Зина и потащила свою ношу на кухню. Разбирала сумки, а из головы не выходили слова девчонки…

Как это она не любила? Любила! Когда за Степкой в речку пошла, хотя не плавала. Был первым парнем на селе — знала бы тогда, что лентяй… И в молодости красавицей была. Одна коса чего стоила. Это теперь — химия на голове. И юбку носила, да не абы какую. Отец не раз ругался, что коленками «маячит». Бывало, выходила из дома в длинном платьице, а у подружки, перед танцами, переодевалась в лёгкий вариант…

Всю жизнь Зина угождала Стёпке. Сама виновата, что так приучила. А теперь расклеился мужик. На одной работе долго не удержится. «Тяжело» ему. И на дачу не вытащишь. Зато перед телевизором ночевал бы. Ничего в дом не принёс. Если бы не родители, то ютились бы в малосемейке…

И дочерью гордилась. Все лучшее ей. Выучила. Сейчас — медсестра. Но так на работу жалуется, будто вагоны разгружает. А зятька-то привела… Чтоб ему! Работу полгода ищет. На маленькую зарплату не идёт, а большой не предлагают. Дочь на свою выручку семью удерживает. И Зина…

Так и живёт — для мужа, для дочери. А теперь ещё и для зятя. Собственную жизнь ежедневно откладывает на завтра. Не замечает, как время пролетает. И если бы сейчас её не назвали пенсионеркой… «Что будет на ужин? — спросил муж. — Чего-то вкусного хочется»

И это Зину добило. Не знала, к чему придраться, чтоб выплеснуть злость и горечь. Взгляд споткнулся о выщербленную чашку. Красная с белыми горошинами, старая, неуклюжая. Такая, как её жизнь. В сердцах бросила чашку в мусорное ведро. За нею туда же полетели ещё несколько «раненых» чашек, потрескавшиеся тарелки, стакан. В серванте стоит посуда не тронутая.

Собирала, собирала… Кому нужен тот хрусталь, сервизы столетней давности, стаканчики с «позолоченными» венцами? Когда из них есть-пить? В каком мире? — Ты что, тронулась? — завопил Стёпка, увидев в помойке кучу посуды. — Будешь есть с новой!

— Я что, барин?! — Я бы тебе сказала, кто ты… не шатайся под ногами. От перепалки проснулся зять. Поинтересовался, что случилось. Но теща кинула такой взгляд, что того моментально как ветром сдуло. Семейство улеглось спать, а Зина сидела на кухне с чашкой холодного чая: «Неправильно я живу…» Правду сказала девчонка в автобусе.

Не женщина, а загнанная лошадь. Руки потрескались, ведь не умеет на огороде в перчатках работать. Крем себе жалеет купить. В парикмахерскую ходит не когда надо, а когда очень надо. А как девкой была, то и себе, и подружкам красоту наводила… Вылила холодный чай. Сполоснула чашку. Вытерла слезу…

— Собираешься на дачу? — утром спросил Степка. — Сейчас суббота же. В маршрутке будет много людей. — Никуда я не еду. Дела есть. — Это какие? Уже капусту время срезать. Квасить.

— Надо? Езжай, собирай и заквашивай. Зять в помощь! Степка ошарашенно смотрел на жену. Зина направилась к двери. — А завтрак?.. — пробормотал вслед. Зина шла по улице и думала: надо наводить порядок… Подошла к магазину одежды. Посмотрела осторожно на своё отражение в витрине. Нет, сначала лучше избавиться от химии на голове. Потопала в парикмахерскую поблизости. —

…У вас хорошие густые волосы, зачем вы их так портите? — спросила молодая девушка-парикмахер. — Что будем делать? — Чтобы было… хоть что-нибудь. На ваше усмотрение. — Вашу седину сделаем элегантной. Цвет сейчас подберу. Укоротим тут всё… Вам пойдёт. Вы чем-то похожи на мою маму. Я ей такие модные прически делаю! — Наверное, ваша мама моложе меня.

— Я поздний ребенок. Мама уже на пенсии. Но любит выглядеть красиво. Так что, экспериментируем? — Может. И ещё брови немного подправить… — кажется, Зина потихоньку набиралась смелости.

Прошло бессчётное количество минут… Зина закрыла от неожиданности глаза. Из зеркала на нее смотрела другая женщина. Помолодевшая. С необычным оттенком волос. С непривычно короткой стрижкой. Мастерски уложенной. Только одежда не подходила к новому образу.

Девушка-парикмахер приятно улыбалась: — Нравится? — Очень! Какая же вы умница… Спасибо вам! Позже и в гардеробе обновки появились. Степка подозрительно смотрел на жену. С какой радости такие «реформы»? Зять не мог понять, почему теща вдруг сменила имидж.

Дочь прикидывала, сколько всё это стоит. А Зина не собиралась никому ничего объяснять…