Лучшее видео студии Link Top vidio Link 

Творчество юных                    Creativity of the young

Лучшие творческие работы молодежи.

  адрес электронной почты: pushkinec-club@mail.ru

Праздничный концерт Мне кажется порою что солдаты…

Текст песни Вальс

Дай хоть на секунду испытать святую милость
Снег, вчера упавший, расспросить про небеса,
Что бы ни пропало, ни погибло, ни случилось
Слышать доносящиеся с неба голоса.

И догнать бредущую в беспамятстве дорогу,
И вернуть на место землю, как заведено.
Покажите чудо, чтобы видно было многим,
Как перевоплощается в кровь твое вино.

Ветрами, морозами — хоть чем-нибудь поверьте,
Покажи им чудо, злую осень покажи.
Жизнь всегда любуется великолепной смертью
Смерть всегда отчаянно запоминает жизнь.

Если бы хоть строчка этой ночью получилась
День жужжал и жег бумагой белой на столе.
Все, что потерял я, отлюбил, что не свершилось
Вырастет подстрочником зеленым на золе.

Дай мне оправдать твою безжалостную милость
Верными аккордами подыскать ключи.
В сад, где все сначала, все концы, куда стремились
Мы, когда нас резали и штопали врачи.

Вырваться за грань уютной проданной свободы
Выбраться на волю сквозь витрины-миражи
Лечь в траву сухую и увидеть свои роды
Бабка-повитуха — смерть, хоть что-нибудь скажи.

Видеоклипы студии «LINK» собравшие миллионы просмотров

Младшенький

Был февраль… Холода стояли лютые, казалось, им не будет конца. Птицы замерзали на лету и, словно мертвые звезды с неба, падали в хрусткие сугробы, покрытые настом. В один из таких дней у Веры начались схватки. Мать побежала в магазин, единственное место в деревне, кроме поселкового совета, где был телефон.

До ближнего городка, где рожали все жительницы деревни, было километров семь, и «скорая» приехала быстро. Но ребенок рвался на свет еще быстрее — едва «скорая» отъехала от дома, как начались роды. Врач приняла ребенка в свое пальто с постеленным белым халатом.

Пришлось вернуться домой, чтобы наскоро перепеленать младенца. Это был мальчик. Ребенок родился крупным и удивительно чистеньким с большими синими глазами и кудрявыми волосиками. Вера ждала в машине и как-то равнодушно отметила:

«Надо же — вылитый отец. А Павлик совсем на него не похож». Открылась дверь, впустив клубы морозного воздуха. Вера повернула голову — мать заглядывала в машину и пьяным голосом бормотала: — Не будь дурой, хоть этого в роддоме оставь, тебе и Пашку не поднять. — Закрой дверь. Холодно…

— Она не хотела видеть мать в таком состоянии. В роддоме ее положили в отдельную палату, а ребенка в «грязный» бокс. Но каким-то образом уже на другой день все говорили: «Привезли роженицу, а ребеночек у нее — как куклёнок!» Вере новорожденного не носили три дня, и она лежала одна странно спокойная, даже не спрашивая о ребенке.

Два раза приезжала мать, топтала сугробы под окнами и кричала: — Если заберешь этого.., будешь сама с ними обоими водиться, я с двумя сидеть не буду! Когда пришла первая ночь в роддоме, Вера встала с кровати, села у окна и долго смотрела в проталинку морозных узоров. Вот так же светила луна, когда она познакомилась с Володей. Вера тогда так хотела спать, что проехала несколько остановок на электричке дальше, чем следовало.

Опомнившись, выскочила, но до дома было безнадежно далеко, а назад электрички пойдут только утром. В крохотном вокзальчике было почти так же холодно, как на улице, и она время от времени ходила по перрону, разминаясь, приплясывая, чтобы согреться хоть немного.

Луна, спелая как апельсин, словно насмехалась, посылая на землю свет, от которого казалось еще холоднее, а колючие злые звезды, казалось, пронизывали насквозь. «Вот тебе и Рождество! — зубы ее отбивали чечетку, — если и до Крещения простоят такие холода, — ой-ой-ой!»

И она хлопала варежками себя по щекам, в тщетной надежде согреться. — Да ты же вся окоченела! Перед Верой стоял ее принц, такой красивый молодой мужчина (уже не юноша), что она не верила, что такие бывают. Ненатурально синие глаза смотрели с сочувствием. — Быстро побежали! Хорошо еще, что я у друга засиделся. Как ты сюда попала?

— Свою остановку проехала, — не то от мороза, не то от волнения голоса ее почти не было слышно. — У-у-у! Скорей в тепло! Я тут рядом живу. Своего дома у него не было, он снимал комнатку у древней полуслепой старушки. Извиняясь за тесноту, Володя провел Веру в свой закуток, напоил теплым чаем с вареньем и предложил поспать на стареньком диванчике.

Сам он до утра дремал, сидя на стуле. Вере не спалось. Впервые на нее обратил внимание мужчина. Она была девушкой, как сейчас пишут в брачных объявлениях, с обыкновенной внешностью да еще до невероятия худой. Если на нее и смотрели, то с жалостью.

И вдруг… — А может, не рассмотрел? Да просто пожалел, вот и все. — Нет, ей совсем не спалось. Утром она снова ехала в электричке в город на работу. Володя тоже работал там же, в железнодорожном депо. По дороге они много разговаривали. Вернее, говорил он, а Вера просто слушала, не отрывая от него тревожного взгляда: «Вот сейчас приедем, и я его больше никогда не увижу».

Но все получилось совсем не так, как она ожидала — уже через неделю Володя переехал к ней. Правда, официальное оформление отношений, по его предложению, они отложили на потом, но все-таки он был ЕЕ МУЖЕМ! Веселый нрав, словоохотливость, мастеровые руки Володи пришлись по душе не только родственникам, но и соседям.

А соседки бросали на него кокетливые взгляды и не без досады шептались у Веры за спиной: «Не иначе, приворожила. А еще верующая. И невенчаная живет — как вот это называтся? Чем эта «доска» могла ему приглянуться?» Через год, в начале февраля, у них родился сын, которого отец назвал Павлом. Ребенка записали на фамилию матери, но отчество у него было Владимирович.

Павлик уже лопотал первые слова, когда Вера поняла, что снова ждет ребенка. — Володенька, — наконец решилась она, — у нас скоро будет второй ребенок. Может быть нам пора повенчаться или хоть расписаться? — Ну конечно, худышка. А после рождения ребенка ты у меня станешь полненькая, хорошенькая. Дай только некоторые дела уладить.

На «улаживание дел» ушло три месяца. В самый разгар осенних огородных и садовых работ Владимир впервые не пришел домой ночевать. Сказать, что жена волновалась — ничего не сказать. Она всю ночь ходила из угла в угол, бросаясь к двери на каждый шорох за окном. Утром поехала к нему на работу. — А кто вы ему? Как — жена? Странно, он никогда не говорил, что женат.

Ребенок? У него? Впервые слышим, — в отделе кадров недоумевали. — Он вчера уволился и уехал. Поговорите с ребятами, может они знают, но вряд ли. Володя был очень скрытным человеком, себе на уме. Вера вернулась домой, окончательно поняв, что мужа у нее нет и никогда не было. Был квартирант, который не платил за квартиру, почти никогда не давал денег на продукты, крайне редко что-то покупал сыну — просто паразитировал на ее любви, а теперь сбежал, испугавшись, что придется содержать нелюбимую жену и двух детей…

Она еще спала, когда ей принесли ребенка на первое утреннее кормление. Вера долго смотрела на ребенка, и слезы капали на желтую рваную пеленку. Мальчик бессмысленно моргал огромными синими глазами, морщил носик. «На самом деле — как похож!» — она положила ребенка рядом с собой, не дав ему грудь. Вошедшая медсестра возмутилась:

— Мамаша, вы у нас не одна, кормите скорее! — Унесите его, я не буду его кормить — не хочу привыкать. Я оставлю его в роддоме. Главврач была у нее буквально через минуту. Она не отговаривала неразумную, а как будто даже была рада тому, что ребенок останется в роддоме. Как-то и документы отказные оформили слишком быстро. Домой они уходили с матерью вдвоем.

А через год Вера вышла замуж за своего бывшего одноклассника, некрасивого, но доброго и трудолюбивого мужчину, и скоро родила мужу еще двух сыновей. Прошли годы… И вдруг тот, от которого она отказалась, стал приходить в ее сны. Она плакала, ворочалась, кричала во сне. Началась страшная депрессия.

Таблетки, уколы не помогали. Врач-психиатр посоветовал обратиться в тот роддом, где появился на свет ее, нежеланный тогда и так нужный сейчас, малыш. Вера с удовольствием отдала бы руку, ногу, лишь бы его вернуть. Но ей объяснили, что ребенок усыновлен, что существует тайна усыновления, и она никогда не сможет с ним увидеться. Напомнили о подписанном ею отказе от младенца.

Утешили тем, что ребенок находится в хороших руках, и что она никогда не смогла бы столько для него сделать, сколько делают приемные родители, которые в нем души не чают. И что ради сохранения тайны усыновления им пришлось переехать в другой город.

С тех пор она живет, как в замедленном времени. У старшего сына уже есть малыш. Выросли, стали юношами двое младших. Но она как будто не замечает их. Часто раздает конфеты детям на улице и говорит: «Это за здоровье моего младшенького». Иногда, хоть и редко, страшная, морщинистая, рано поседевшая, она стоит, прислонившись к входной двери местной маленькой церквушки.

Изредка заходит внутрь, покупает свечу, ставит ее к иконе Богородицы со словами: «Спаси и сохрани моего младшенького». Он так и остался для нее младшеньким — синеглазым кудрявым карапузом с розовым кукольным личиком.

Зинаида Санникова