Лучшее видео студии Link Top vidio Link
Творчество юных Creativity of the young
Лучшие творческие работы молодежи.
адрес электронной почты: pushkinec-club@mail.ru
Dance of Mr. and Mrs. Smith holiday concert
Текст песни Полуночный ковбой
Посмотрю я в окно и увижу мечту
На ночное окно я поставлю свечу
Свет окрасит стекло, взглядом встречусь с тобой
Неужели ты здесь, неужели ты здесь
Полуночный ковбой
Полуночный ковбой, милый мой, неземной
Полуночный ковбой, я иду за тобой
Бесприютный мой странник, рожденный мечтой
Полуночный ковбой, полуночный ковбой
Весь избитый дождем ты стоишь на ветру
Голубые глаза говорят: — Я люблю
В шляпе старой своей полуночный герой
Знаешь верила я, знаешь верила я
Что ты будешь такой
Полуночный ковбой, милый мой, неземной
Полуночный ковбой, я иду за тобой
Бесприютный мой странник, рожденный мечтой
Полуночный ковбой, полуночный ковбой
Выбегаю во двор — только слякоть кругом
Никого, ничего, лишь свеча за стеклом
И захочется взмыть одинокой звездой
Ты был просто мираж, полуночный ковбой
Полуночный ковбой, милый мой, неземной
Полуночный ковбой, я иду за тобой
Бесприютный мой странник, рожденный мечтой
Полуночный ковбой, полуночный ковбой
Полуночный ковбой, полуночный ковбой.
Видеоклипы студии «LINK» собравшие миллионы просмотров
Никтошечка
Так случилось, что из многодетной деревенской семьи Ивана да Лукерьи всех девок замуж взяли и только младшая, Малаша — самая тихая да смирная, осталась невостребованной. Видно ее жених так и не родился или в дальней стороне заблудился. Так говаривала Лукерья, жалея дочь.
Малаша оставалась при родителях крепкой опорой пока в семьях её, ставших городскими племянников, детки рождаться не начали. Первым Володька, сын старшей сестры заявился с низким поклоном и большой просьбой:»Тетя Малаша, айда ко мне дочку нянчить. Садик не дают, а жёнке на работу выходить пора.»
Малаша совсем уже взрослая женщина встала на перепутье: родители состарились, как их оставить? И города она боялась. Но уж больно Володька просил, обещая деда с бабушкой вниманием не обделять. Он и раньше приезжал посадить да выкопать картошку, крышу подправить.
Мать с отцом засидевшейся дочери ехать присоветовали. Мол, может в городе с каким мужичком познакомишься. Не старуха, хоть и за четвертый десяток переступила. Дочь не знала, что давно уж они меж собой толковали, как будет Малаша бедовать одна, когда их на погост проводит.
А в городе может приживется меж родни. Так Малаша из колхозницы стала нянькой. Володя обо всем подумал: по трудовой тётки знакомая на подработку устроилась и Малаше стаж продолжил капать. Старшая дочь Володи в школу пошла, вторая подоспела. Померли отец с матерью Малаши, а она нянчила уже не Володиных детей, а другого племянника.
Как знамя труда передавали ее из рук в руки в родне. Кого до детского сада довела, кого до школьного возраста. И вроде, как ненужной стала. Уже не ждать — заманивать Малашу стали племянники, а терпеть. Ох, Володе спасибо! За пару годков до того, как тётка тяготить своим присутствием всех начала, деревенский дом (лес ягодно-грибной, река рядом) дети сестёр Малаши сообща продали за очень хорошие деньги.
Вот Володя и потребовал:»Давайте, господа хорошие, вскладчину тётке какую-никакую комнатушку купим. Ведь в доме и её доля имелась. Не под кустом же ей жить!» Поскрипели, но сбросились племяннички, а жёны их переживали:»А помрёт — кому отойдет малосемейка купленная?»
Квартирный вопрос всегда злой был. Володя, чистая душа, рукой махнул:»Да кто стакан подавать будет, тому и достанется или, как баба Малаша распорядится.» И будь он жив, одинокая тётка без заботы бы не осталась. Но Володька не дожил и до полтинника. Гастрит. гастрит, а от рака помер. С уходом Володи родня про бабу Малашу «забыла.»
И то: детки у всех подрощены, в няньках не нуждаются. А у нее самой седьмой десяток на пороге стоит. Пусть в своей малосемейке живёт. Она и перешла туда. Из мебели — стол, шкаф да раскладушка. Ну и так, утварь нехитрая. Малаша, привыкшая к заботам о малышах, затосковала.
Но тут подвернулась ей привычная «вакансия.» Малаша в магазин пошла и в очереди в кассу с ней заговорила молодая женщина:»Вы случайно деток не нянчите? У меня вот дочка (бледненькая девочка рядом стояла) после операции на сердечке, не садиковая. Ищу самую добрую няню на свете.
С проживанием.» Малаша наклонилась к девчушке, а та вдруг прояснившись лицом, пролепетала:»Иди! Буду тебе сказки рассказывать.» Ну, как не пойти? Вот так Малаша обзавелась новой воспитанницей. Шурочке шёл четвёртый год и растить ее было одно удовольствие.
Старая да малая очень подружились. Жили они в одной комнате — просторной, светлой. Родители девочки много работали и большую часть своей жизни она проводила с Кашей — Малашей. Так Шурочка шутливо называла нянюшку, а та не возражала. Девочке следовало выполнять дыхательные упражнения, гулять подальше от загазованных улиц и соблюдать режим.
Няня, даром, что не образованная, требования выполняла неукоснительно. Шурочка подрастала и крепла здоровьем. Когда подступал час ночного засыпанья, воспитанница просила:»Каша-Малаша, расскажи за жизнь.» И няня обсказывала серьёзной не по годам девочке личные простые истории. И особый случай тоже доверила.
Она тогда с беременной женой очередного племянника на теплоходе к ним домой возвращалась. Первенца тётка им до детсада дорастила и было в деревню вернулась, а тут (дело молодое) второй ребёнок подошёл к рождению. Вот жена племянника и забрала Малашу заблаговременно.
На теплоходе девчонка молодая крутилась с младенцем. Малаша с ней и разговорилась. Та назвалась Олей. Студентка. Залетела. Обещать — не означает жениться, парень Олю оставил. А ребёнок родился. Родители девушки ни о чём не знают и убьют её или из дома выгонят.
И вот куда ей? Малаша заглянула в свёрток. Дитя смотрело серьёзным взглядом, словно тоже свою судьбу обдумывало. «Ох, мне бы такого!»-не сдержалась от вздоха Малаша и посетовала девчонке на своё житьё — бытьё старой девы. Оля в лице переменилась и говорит:
«Сейчас долгая остановка будет. Мне надо кое-что для ребёнка купить. Пусть он в ваших руках побудет. Видно сам Бог вас послал.» Жена племянника, не считая Малашу интересной собеседницей, где-то в трюме обреталась. И женщина согласилась. Оля поставила у её ног большую сумку, младенца протянула и прочь убежала, едва теплоход к пристани прибился.
Двадцать минут прошло, тридцать. Дитя закряхтело. Малаша сама не рожала, но опыт есть — развернула одеяльце, пелёночки. Девочка! И ещё записку увидела. Оля просила у дочки прощения за то, что её оставляет, называя Алёнушкой. В сумке оказались только детские вещи, сухое молоко да большой термос с горячей водой, чтоб было чем малышку кормить.
И никакого свидетельства о рождении. Возможно, Оля вне роддома рожала. Теплоход уж отчалил от берега. Малаша перепеленала, покормила Алёнушку. Ох, горе-горькое. Вспомнилось:»Бог вас послал.» Замельтешили мысли обманные: взять девчушку себе, вернуться в деревню.
«Проживём. Это будет моя дочка,»- думала Малаша. Жена племянника подошла некстати, а как узнала в чём дело, до подобия схваток разнервничалась:»А мы как же? И зачем тебе чужой ребёнок, когда родные по крови есть — возись сколько хочешь.» И к капитану пошла. Поднялась шумиха. Алёнушку у Малаши забрали.
И всю жизнь она себе простить не могла своей нерешительности. Послал Господь дочь, а Малаша не приняла. Шурочка, выслушав эту грустную историю, с глазами полными слёз, обняла старушку крепко:»Зато я у тебя есть, нянюшка.»
И та кивала :»Ты моя, моя девочка.» Но статус Малаши в этой семье оказался нестабильным, хотя Эльвира взяла у неё всё, что могла. Поначалу нянька «с улицы» была полноправным членом семьи. К ней относились уважительно, полностью доверяя Шурочку и часть хозяйственных забот.
Кормили, поили и деньги платили, которые бабе Малаше было брать неудобно. Она их на книжку вместе с пенсией откладывала. Как-то Эльвира смущенно заговорила о малосемеечке няньки:»Вот, что она пустует, Малаша. Давай сдавать будем.
Деньги получатся небольшие, но можно будет учительницу музыки для Шурочки оплачивать.» Действительно, в доме пылилось пианино. Эльвире хотелось музыкально развить дочь без специальной школы. Малаша охотно откликнулась и жильё её стали сдавать. А лет через семь у Эльвиры образовались деньги от продажи унаследованной доли в квартире умершей родственницы.
С согласия Малаши малосемейка преобразовалась в просторную однокомнатную квартиру, оформленную на Шурочку и Малашу в равных долях. К тому времени родня к бабе Малаше совсем интерес утратила и всё прошло спокойно. Туда-сюда годочки шмыгали. Шурочка сформировалась в привлекательную и абсолютно здоровую девушку.
Школу закончила и уехала в соседний город, став студенткой. Малаша свои накопления, довольно приличные, ей отдала: за квартиру платить, себя содержать на чужбине, а может и на свадебку что-то останется. Она к тому времени начала слепнуть. И ходила, не отрывая шаркающих ног от пола.
Неудобная, пахнущая старостью бабка. И откуда только она свалилась на голову Эльвиры?! Её собственная мать проживала в другом городе и забот не требовала, а тут — старуха чужая. Суп ей налей, а не то расплещет, таблетки купи да каждый день в руку вкладывай — сама не разберется.
Моется не аккуратно, воздух портит, не замечая. Уж не из-за неё ли муженёк Эльвиры всё чаще после работы задерживается? Эльвира перевела Малашу из светлой комнаты в тёмную — из кладовки устроенную. Слепой-то какая разница, где находиться.
И говорила, раздражённо:»Ради бога, идите к себе!» Принципиально на «вы» переходила, подчеркивая, что Малаша ей совершенно никто. Все «достижения» и щедрость няньки Эльвирой были забыты. В конце-концов, она у племянников не по одному ребёнку подняла, а отдувается она — Эльвира.
Лишь наличие квартиры, приобретенной и благодаря Малаше тоже, не позволяли посадить старуху к кому -нибудь из родни на порог. Начала мать Шурочки собирать документы для оформления Малаши в дом престарелых. Получить направление было не так просто, но она влиятельную знакомую подключила.
Шурочка, опьяненная новой, студенческой жизнью на время про няню забыла. Нет, она спрашивала у матери по телефону:»Как няня?», но даже ответ до конца не выслушивала, торопясь поделиться чем-то своим. Домой приезжала не часто, довольствуясь тем, что навещают родители с сумками, наполненными провизией.
А на втором курсе накрыла Шуру такая любовь, что сняли с однокурсником квартиру, чтобы жить вместе. И опять Малашины сбережения выручали. Закрыв успешно сессию за второй курс, Шурочка, как на крыльях прилетела домой с волнующим сообщением, которое обрушила на мать с порога:
«Мама, Андрей сделал мне предложение! В выходные приедет с родителями с вами знакомиться. Большого торжества мы не хотим, но платье белое — обязательно… А где няня? Вот я подарок ей привезла — особенный!»- и торопливо прошла в свою комнату, которую и нянюшка её когда-то занимала. Эльвира, в некотором смущении следом пошла.
Дочь по её мнению, всегда была чрезмерно чувствительной. «Мама?!»- не обнаружив Малашу, испугалась Шурочка. Эльвира неохотно дала пояснения:»Да ничего с ней не случилось. Вон, лежит в темнушке. Папа твой убрал в кладовке полки и получилась комната.
Малаше ведь всё равно — слепая. Так всем спокойнее. » Шуру происходящее возмутило: дверь в кладовку была плотно закрыта, а за ней ненужным предметом находилась её няня — Каша- Малаша. Шура распахнула кладовку и еле разглядела кровать и ветхую нянюшку. Эльвира, отказываясь быть свидетельницей «душещипательной встречи,» на кухню ушла.
Реакция дочери её раздражала. Лучше бы сели вдвоём да о предстоящей встрече с родителями жениха поговорили, о свадьбе. Вот это — жизнь, события! А старуха свою долю уважения и благодарности получила сполна.
Пора и честь знать — зажилась. Ничего, Шурочка переключится. Замуж выйдет, уедет доучиваться и тогда няньку можно будет сдать в приют. Условия там вполне приемлемые для старого человека ничего уже не понимающего.
Какая разница, где бревном лежать?! Шурочке в нос ударил кисловатый, спертый воздух утлого помещения. Она склонилась к Малаше, обгладила морщинистые щеки ладонями, ощутив слёзную влажность. «Нянюшка, прости меня, моя маленькая.
Ягодка моя спелая, сладкий пирожок,»- не замечая, Шурочка обращалась к старушке так любимыми ею самой в детстве словами, Малашей произносимыми. Няня прошелестела:»Шуронька, детынька. Вот и свиделись.» На ощупь нашла голову воспитанницы и погладила: «Красавица ты моя.»
Два часа спустя, Малаша, выкупанная Шурочкой, накормленная (они обедали вместе) полусидела на кровати в прежней комнате — её и Шурочки. На лице присущая ей застенчивая улыбка. На коленях круглая коробочка — с зАпахами. Шура привезла в подарок няне ароматерапию: мешочки с сухими травами, цветами благоухали каждый по своему.
Конечно, не обошлось без вмешательства специальных отдушек, но к Малаше пришло ощущение, что она на цветущем лугу. Ах, сколько впечатлений! Слепой человек ведь живет звуками, запахами и тактильными ощущениями и так давно их не было у Малашеньки.
А за закрытыми дверями кухни мать пыталась строить конструктивный диалог с сердитой дочерью. Она говорила, как ей непросто работать, ухаживать за слепой старухой, оживлять отношения с отцом Шурочки у которого, кажется, начался возрастной кризис:
«Ты, Шура, молода, а потому категорична. У тебя сейчас жизнь бабочки — порхаешь, наслаждаешься жизнью, любовью. Я у тебя этого не отнимаю, но и ты меня не суди. Твоя родная бабушка, моя мать, живя в другом городе, заботы не требует, а этой я что должна?» Шура спросила почти шёпотом:
«А если я тебя, лет через сорок в кладовке закрою — ты поймешь?!» «Она слепая. И услышь меня, дочь! Эта старуха нам никто!» — взвизгнула Эльвира, желая убедить упрямую девчонку в своей правоте. Шурочка скривилась, словно собираясь заплакать, но вдруг голову вскинула:
«Тогда для меня она самая родная Никтошечка на свете и по другому не будет!» И разговор закончила. Но развернула бурную деятельность, не советуясь ни с матерью, ни с отцом. Во-первых, перенесла встречу с родителями жениха на неопределённый срок. Но попросила приехать гражданского пока мужа — Андрея.
Познакомила его с Никтошечкой и что-то долго они обсуждали. Из квартиры, образовавшейся, когда -то не без участия Малаши выселили квартирантов: Эльвира губы кусала, но жилье было оформлено на дочь и на бабку. Организовали скромный ремонт и Шура с Малашей туда переехали.
Мебель купили с рук, поддержанную, совсем недорого. Шура поначалу не особенно на понимание Андрея рассчитывала: ради обихаживания чужой старости так перекроить свою жизнь. Но он не случайно в «самом гуманном» — медицинском институте учился. Вник в тему и в ней остался.
Решили так: расписываются (бог с ним, с белым платьем), Андрей учится, приезжая по выходным к жене. Шура делает медицине ручкой (заочный вариант не предусмотрен) и переводится в педагогический ВУЗ для получения специальности логопед — дефектолог.
Работать… да хоть в детский сад пойдет, воспитателем. Малаша не так беспомощна, как мать расписывала. Вполне пол дня проведёт самостоятельно. А на все эти «мимо унитаза, крошки, запах старости и шептунов» нужно просто не обращать внимания, как с малым дитём. Малаша, привыкшая при Эльвире жить неодушевлённым предметом, переживала, что испортит жизнь воспитанницы, обременит собою.
Шамкала:»Мамка твоя баяла, что в старушачий приют документы на меня собирает. Так я согласная, Шуронька.» Но Шура, поцеловав исчерченную годами щёку старенькой девушки, твёрдо сказала:
«Только одинокие живут в приютах, а у тебя я есть и буду.» Вот такой поступок совершила Шура для своей Никтошечки, доказав, что и к ней судьба может быть милостива. Андрей с Шурой институты закончили.
Она -логопед, он врач офтальмолог. Раскаявшуюся (или смирившуюся) Эльвиру и мужа её, вынырнувшего из мужского кризиса, объединила родившаяся внучка Алёнушка, которую и Малаша только руками, но «увидела.» Большая семья Шуры в родительскую квартиру переехала, а отец с матерью на однокомнатную согласились.
Нянюшка тихо умерла в возрасте 92-х лет. Последний год уж и не вставала. Жила без ропота и умерла также — простая, добрая, светлая…
Автор: ЛинаСВамиЭффектПопутчика