Каждый то, что хочет, то и слышит,
Даже кто угодно, даже я и ты.
В доме жили серенькие мыши —
Серые рубашки, серые хвосты.

Судеб не решают, не вершат,
Тихим полушёпотом шуршат
И воспитывают серых, серых
Одинаковых мышат. 

Серые оконные решётки,
Серая побелка, серая судьба.
Мама пела серому мышонку:
«Спи, мой серый мальчик, сладко, баю-бай».

Сереньким живётся без хлопот —
Нам с тобой не страшен серый кот.
А кто не будет серым, незаметным —
Он того и заберёт.

Каждый то, что хочет, то и слышит,
Вырастут мышата — серыми, как мать.
Серый кот не ловит серых мышек,
Мыши населяют серые дома.

Потому что так заведено —
Серые друг с другом заодно.
Серые рубашки в магазинах
Все раскуплены давно.

Видеоклипы студии «LINK» собравшие миллионы просмотров

Это была маленькая деревня

расположенная в очень глухом, красивом и живописном месте. Кругом был дремучий лес и болота. Было очень много грибов, ягод и разных диких зверей. Недалеко от деревни протекала речка. И мы с деревенскими ребятишками бегали туда купаться и ловить рыбу. В некоторых местах речка была мелкая, и мы ловили налимов. Точнее мы накалывали их на вилку.

Налимы любят греться на солнышке. Когда они выплывали из под камня и замирали неподвижно, греясь под лучами солнца, в этот момент мы и накалывали их на вилку. Я пил парное козье молоко и ел еду приготовленную в русской печи. Самая правильная, самая полезная и самая вкусная еда получается только в русской печи! У моей бабушки был огромный медный самовар, в него помещалось целое ведро воды.

Бабушка ставила самовар на табуретку возле печки, клала в трубу-жаровню щепу и растапливала. Затем закрывала крышку и вставляла дымоходную трубу. Второй конец трубы вставлялся в печь, в специальную отдушину, куда уходил весь дым. Самовар сначала потрескивал сгорающей щепой, потом затихал и начинал пыхтеть закипая. Совершенно замечательная вещь!

Я ходил вокруг самовара, смотрел на него, и мне было хорошо и уютно. Иногда бабушка приглашала своих соседей по деревне, приходили такие же бабушки, как и она, сама. Самовар уже возвышался на столе, сверкая толстыми медными боками, пыхтя и раздуваясь. Чай был заварен и стол накрыт разными деревенскими угощениями. Но апофеозом чаепития было топлёное коровье молоко.

Бабушка заранее, за несколько часов до прихода гостей ставила большую кринку молока в русскую печь, что бы оно там томилось. Когда она вынимала кринку из печи и ставила на стол, сверху была видна красивая румяная хрустящая корочка. Дальше нужно было взять деревянную ложку и вскрыть эту корочку. А вот за ней была толстая, с палец толщиной пенка. Эта пенка была жирная и просто неземной вкусноты!

Далее чай разливался по чашкам. Потом в чашки добавлялось топленое молоко, вместе с пенкой именно горячее, только, что из печи. Чай получался необычайно вкусным. Бабушки сидели, и в жару выпивали по 4-5 чашек чаю. У каждой бабушки на коленях было полотенце, которым они утирали пот с лица. Вот такое было настоящее русское чаепитие! А еще у моей бабушки жил большой и абсолютно белый кот.

Он иногда уходил в дремучий лес гулять. «Надо сменить обстановку, — думал кот, сладко потягиваясь на печи. — Пойду, пройдусь по лесу, посмотрю, что там делается». И плотно пообедав, кот уходил в лес. Бабушке было скучно без кота, и она ждала его. Кот возвращался через неделю голодный и худой. Но кот у бабушки был особенный! Бабушкин кот никогда не клянчил еду, беспрерывно мяукая, а молча ложился и начинал кататься по полу.

Сначала в одну сторону потом в другую. Конечно, бабушка его и так бы накормила, но это был удивительный кот. Потом он запрыгивал на кровать и спал целые сутки. Когда кот ловил мышку или крысу он приносил её бабушке и клал добычу ей под ноги. Потом садился и внимательно смотрел на бабушку. Однажды кот в очередной раз ушел в лес. Обратно он не вернулся. Бабушкиного кота съели волки. Мы с бабушкой по деревенскому графику пасли стадо коров, телят, баранов и коз.

С раннего утра и до вечера мы проводили в лесу. А когда возвращались домой, я сразу черпал полный ковш холодной воды, брал кусок сахара и четверть ржаного хлеба, садился на скамью и пил не спеша колодезную воду с хлебом и сахаром. Вкуснятина необыкновенная. Такого удовольствия от еды я не получал больше никогда в жизни. Конечно же, я приезжал и к другой своей замечательной бабушке, которая жила на Урале в большом поселке.

И вот однажды я ее спросил: «красные» это же хорошие ребята были? А «белые» это же «редиски?». На что моя бабушка говорила, что «белые» и «красные» это одни и те же «редиски». Из этого изречения моей любимой бабушки я впадал в полный ступор, и ничего не понимал. И тогда моя бабушка, что бы сдвинуть меня с места, вещала мне, что «красные» и «белые», все они были изуверами. Воровали скот, птицу, хлеб, убивали и вообще были плохими людьми. Т.е. были «редисками».

После этого я целый день ходил вокруг бабушки и недоверчиво смотрел на ее пироги. Потом все забывал и опять начинал, шалить, носиться по саду, купаться в пруду, прыгать с крыши бани в огород, лазить к курам и поросятам в сарай, есть вкуснейшие пироги и снова любить свою бабушку. Кстати о пирогах. Таких пирогов как пекла моя бабушка я больше никогда и нигде не ел.

Разумеется, пироги моя бабушка пекла в русской печи. И начинка у нее была в пять раз толще, чем само тесто. А пекла она пироги с яйцом и луком. С картошкой. С капустой. С черемухой. С земляникой и клубникой. Мои любимые были с капустой. И еще моя бабушка пекла маленькие пирожки с картошкой и луком. К этим пирожкам подавалась плошка с растопленным сливочным маслом.

Есть надо было так: надкусываешь, потом ложкой черпаешь масло и заливаешь в пирожок. Далее опять надкусываешь, и вся процедура повторяется снова. Вкуснота неземная! Но моих бабушек больше нет. И что с этим делать дальше я не знаю..

Владимир Русаков