Наше место

Анна Егоровна стояла в своём саду и вздыхала. Урожай нынче  выдался небывалый. Старушка даже и не пыталась собрать все яблоки, есть всё равно некому. Красные и жёлтые, с румяным бочком, 
валялись яблоки под деревьями, и сладкий аромат плыл по деревне.

Народу в их Семёнове осталось проживать мало. Молодёжь уехала в город, где можно больше заработать. А стариков осталось мало. Зимовали местные, всего около пяти жилых домов.

— Что призадумалась, Егоровна? – услышала она позади себя голос, — может, передумаешь всё-таки, а?

Соседка Нина пришла с тачкой за яблоками.

— Это ты, Нинушка? Собирай, собирай. Хоть коза твоя поест вдоволь. Сколько можешь, всё бери… А передумать-то я бы хотела, но дочь уже договорилась о продаже дома и задаток небольшой взяла.

— Жалко нам такую соседку терять. Неизвестно кто ещё приедет, и какие отношения сложатся. Да и понятно, что постоянно жить не будут, а как дачники…

Нина замолчала и стала собирать яблоки, а Егоровна сказала:

— Надо же, какой урожай, даже не припомню такого. Только собралась уезжать, а земля, сад мой, будто отпускать не хотят… Господи, как же нелегко мне было решиться. И вот до сих пор не пойму, зачем я уезжаю?

— Дочке так удобнее будет. Вот зачем. Ездить сюда не надо, больница рядом, если заболеешь, магазины все под боком. Да и трудиться не надо теперь тут. Дрова, опять же, не надо заготавливать.

— Это верно, — подтвердила Егоровна, — но сердце моё всё равно тут останется. Умом понимаю, а душой пока осилить свой переезд не могу. Ниночка, оставляю на тебя и кота Ваську, и Шарика, поухаживай пока, а там, кота в город упрошу взять. А уж пёс старый, тут ему придётся век доживать. В квартире ему места нет. Вот беда ещё…

— Ладно, Егоровна. Я пса завтра к себе на двор переведу. А кот и сам придёт, сообразительный. Ты не опоздай на автобус. Надеюсь, что увидимся ещё. Вдруг вернёшься… А в гости ты обещалась приезжать. Я ждать буду.

— Да, да… Рюкзак уже собран. За остальными вещами дочка в выходной приедет.

Старушка обошла дом, присела у печи в кухне. Затуманило в глазах, покатились по щекам тёплые слёзы, но время не ждёт. Она вышла из деревни на дорогу и присела на пенёк на обочине.

Маленький автобус дребезжа подъехал к остановке и притормозил. Егоровна поднялась в него по ступенькам, поздоровалась с водителем, села и молча стала смотреть в окно. Она была в автобусе одна. Их Семёново было конечной остановкой.

Дорога была как всегда в ямах. После дождей в них скопились лужи, и автобус ехал медленно, мотор нервно рычал и фыркал. Вдруг на одной из ям автобус глухо заскрежетал и остановился. Водитель выругался и вылез из кабины.

— Что там? – спросила Егоровна, — выглядывая из открытого окна. Водитель осматривал машину, присев на корточки и заглядывая под переднее колесо.

— Дело плохо, помощь вызывать надо. Иначе тут ночевать останемся.

Он стал звонить по мобильному телефону кому-то, а Егоровна почему-то обрадовалась. Она вышла из автобуса и кивнула шофёру.

— Мы недалече отъехали, я домой вернусь. Если не подъедет помощь, то приходите к нам в деревню ночевать. Время уже к вечеру.

— Да приедут, не раньше, чем через час, полтора… Может, подождёте? – спросил водитель, — правда, ещё чинить будем некоторое время. Одному не справиться.

— Нет уж, я ждать не буду, — ответила Анна Егоровна. – Вот повезло, что недалеко от дома, километра два, не больше.

— Дойдёте? — спросил водитель.

— А то! И не такие дороги хаживали то за грибами, то за ягодами, то в магазин в соседнюю деревню. Это нам ерунда.

Она бодро зашагала по дороге обратно в Семёново. Шла и радовалась. Даже ноша за спиной не казалась ей тяжёлой.

Нина увозила тачку к себе во двор, когда увидела возвращающуюся по дороге Егоровну.

— Вот те на! – воскликнула она. – Это как же понимать?

— А вот так. Не отпускает меня дом родной. Хочешь верь, а хочешь нет. Сейчас буду дочке звонить, чтобы не ждала. Автобус за деревней сломался. Что-то с колесом. Знаешь наши ухабы.

— А и хорошо! – засмеялась Нина. – Пошли-ка ужинать к нам. Ты не готовила, а у меня всё горяченькое. Вместе и посидим.

Радостно залаял Шарик, завилял хвостом вернувшейся хозяйке. Васька побежал в открытый дом и прямиком на кухню, к своей миске.

Егоровна скинула рюкзак и сказала вслух:

— Господи, прости ты меня, дуру старую. Что я творю? Не поеду я никуда. Вот и всё теперь.

Кот в ответ хозяйке мяукнул.

— Ты мне за Господа отвечаешь, Васька? – улыбнулась Егоровна. – Или поддерживаешь моё окончательное решение?

Васька погладился об ноги старушки и прыгнул к ней на колени.

— Э, нет, погоди. Мне надо Лизе позвонить, чтобы не ждала. А то волноваться будет.

Егоровна набрала номер дочери.

— Слушай, Лизонька, у меня автобус сломался… Да. Прямо за деревней. Не судьба, значит, мне приехать. Я дома уже. Так что не жди, не приеду я к тебе сегодня. Да не обманываю, что-то с колесом, хорошо, что не было аварии. Вот именно. И ехала-то одна. И вообще. Остаюсь я тут. Ты уж прости. Откажи покупателям, извинись за меня…

— Ты в порядке, мама? Точно? Надо же… Ну, хоть всё обошлось, — отвечала Лиза. – А я тебе собиралась сказать вечером, что покупатели от дома сегодня отказались. Представляешь? И часть задатка даже не стали забирать. Оставили, как компенсацию… Несколько тысяч.

— Вот и ладно. Надо же! Всё сошлось. Не надо мне дом продавать, значит. Теперь уж я точно знаю… — засмеялась Егоровна.

— Ну, ладно, потом поговорим… — сказала дочь.

— И говорить нечего, где родился, там и пригодился. Прости меня, доченька.

— Ну, что с тобой делать…- вздохнула Лиза. – Ладно. На эти деньги мы тогда тебе дров на несколько зим запасём. Завтра же и закажу.

— Вот это отлично! Буду ждать тебя с дровами! – радуясь новости, ответила Егоровна. – Всё, пойду Нину обрадую, что остаюсь.

Соседи готовились ужинать. Нина и её муж Фёдор радовались не меньше самой Анны Егоровны.

— По этому случаю, — говорил Фёдор, — надо тост сказать. Он встал и поднял гранёную стограммовую стопку. – Заканчивай, ты, Егоровна, с этими отъездами-переездами и сама живи спокойно, и нам дай спокойно жить. Привыкли мы уже друг к другу, и тебя не бросим, коли что. Поможем. И ты нам добра немало делаешь.

— Согласна, — прослезилась Егоровна. – Она расцеловала соседей на радости и пообещала больше «не чудить».

— А главное, вот хотите верьте, хотите нет. Но все приметы сошлись на то, чтобы мне остаться. А Бога надо слушать, — сказала Егоровна.

— И нас тоже, — стоял на своём Фёдор. Соседи выпили, поужинали и ещё долго из их окошка доносился смех, песни и говор.

А через неделю дочка Лиза с мужем привезли матери уже колотых дров. Дрова складывали почти весь день. Помогали и Нина с мужем. И теперь уже ужинали у Егоровны. Настроение у всех было замечательным. Будто и не было думы ни о каком отъезде, переменах и продаже дома. Закат выдался огненно-красным. После ужина сидели на крыльце и любовались.

— И всё-таки лучше наших мест по красоте нету… — тихо сказала Егоровна. А Лиза обняла мать и ответила:

— Так наше оно, наше…

Елена Шаламова