По дороге зимней, скучной
Тройка борзая бежит,
Колокольчик однозвучный
Утомительно гремит.

Что-то слышится родное
В долгих песнях ямщика:
То разгулье удалое,
То сердечная тоска…

Ни огня, ни черной хаты,
Глушь и снег… Навстречу мне
Только версты полосаты
Попадаются одне…

Скучно, грустно… Завтра, Нина,
Завтра к милой возвратясь,
Я забудусь у камина,
Загляжусь не наглядясь.

Звучно стрелка часовая
Мерный круг свой совершит,
И, докучных удаляя,
Полночь нас не разлучит.

Грустно, Нина: путь мой скучен,
Дремля смолкнул мой ямщик,
Колокольчик однозвучен,
Отуманен лунный лик.

После окончания срочной службы Андрей твердо решил, что вернется в родное село Покровское. Солдаты, с которыми он служил в полку ВДВ, решили домой не возвращаться, а собирались ехать в город и уговаривали его поехать с ними в ближайший областной центр. — Там легче на работу устроиться, койку в общежитии дают сразу, платят больше. Жену легче найти. Знаешь, сколько там свободных девчонок? Или ты бобылем решил остаться? Ну чего ты поедешь в свою деревню?

Что там делать, будешь? Одной корове хвост крутить и самогон хлебать с утра до вечера. Последний народ бежит из сёл в города. Всё развалили демократы. Из писем родителей Андрей хорошо представлял себе обстановку в родном селе. Как и в большинстве районов, сельское хозяйство пришло в упадок. Скот порезали на мясо, коровники и свинарники растащили на дрова, комбайны, трактора и другую технику уже давно разобрали. Молодежи практически нет.

Все уехали в города искать другую, хорошую жизнь. Остались всего несколько ребят и девчонок, с которыми он учился, и которые не смогли уехать из села по семейным обстоятельствам. Надо было ухаживать за стариками, инвалидами, лежачими больными, младшими сестрами и братьями. Остались в селе никому и нигде ненужные алкоголики. В его селе и раньше народу было мало, а сейчас, наверное, вообще там стало пусто. Андрей твердо сказал товарищам:

— Нет, ребята, не уговаривайте. Поеду домой. Отец болеет. Инвалидность получил. Мать одна по хозяйству упирается. Дом и сарай ремонтировать надо. Вот когда дома все вопросы решу, может быть и махну к вам в город, а пока домой. Не отговаривайте. — Ну, как знаешь. Когда устроимся, на всякий случай адрес сообщу,— пообещал друг Андрея. Когда Андрей в парадной форме сержанта ВДВ сошел с автобуса, на остановке были практически все жители села.

Встретили Андрея бурными аплодисментами и теплыми объятьями. Дома мать с отцом полдня не отпускали его от себя, расспрашивали о службе, угощали домашними разносолами. Даже отец нарушил режим, выпросил у матери стопку самогона и потом долго у зеркала примерял голубой берет и тельняшку. Не меньше, а может и больше других, обрадовался возвращению Андрея огромный пес Муха. Когда-то Андрей нашел скулящего щенка в кустах шиповника на окраине села. Потерялся он сам или городские привезли и бросили в кусты в надежде, что сердобольные селяне подберут его.

Какую кличку дать собаке долго не спорили. Мохнатый щенок с толстыми лапами носился по дому, двору и охотился на мух. Назвали кобеля Муха. Отец и мать сначала ворчали: — Ну, вот будет кур и гусей гонять по двору и пугать. Не дай Бог кого из детишек или взрослых укусит. Скандал будет страшный. Может, на цепь его посадишь, сынок? Сын долго толковал матери, что это не дворняжка, а овчарка и он умнее всех собак в селе, округе и даже некоторых мужиков. Такие собаки на границе служат и в спецназе. Что такое спецназ мать не знала, но поверила сыну. Муха был очень умным псом.

Сказались, наверное, гены, унаследованные от родителей. Специально дрессировкой его никто не занимался, но он быстро усвоил и четко выполнял все простые команды – «сидеть», «лежать», «рядом», «вперед», «умри». Как говорил отец Андрея, обращаясь к нему: — Ты умнее многих наших мужиков и баб, особенно алкашей. Жаль говорить не умеешь. Муха вел себя достойно и потому на цепь посажен не был, а гулял сам по себе по всему селу. Сельские дворняжки, на всякий случай, держались от Мухи подальше, но он их не трогал, словно понимая своё превосходство над ними.

Андрей около крыльца построил ему большую теплую будку, зная, что зимы в их краях бывают суровые и снежные. Муха свободно приходил в дом, на кухню. Ложился у ног отца подальше от огня. Клал голову к нему на колени и с интересом смотрел на языки пламени в печке. Как все собаки любил, чтобы отец или Андрей гладили его, или чесали за ушами. Но, как говорили отец с матерью, Муха не являлся «ковровым дружком» и свою конуру не забывал. Пёс хорошо знал всех жителей своего села, играл с детьми, но при появлении незнакомых людей Муху приходилось брать на поводок.

На чужих Муха реагировал, как и положено служебной овчарке. Особенно не любил почтальона Василича, который почту в село возил на велосипеде. Услышав скрип и дребезжащий звонок старого велосипеда, Муха демонстрировал свои огромные зубы, ощетинившуюся холку и тихо рычал. Василич пытался подружиться с Мухой, привозил ему из дому косточки, но Муха, понюхав «презент», отворачивался и важно уходил. Председатель правления ОАО (так теперь именовался бывший колхоз) , узнав, что Андрей вернулся домой, долго прижимала его к груди и даже расплакалась: — Господи! Слава Тебе! Хоть один настоящий мужик в селе появился. А то гайку прикрутить или сварить две железяки некому…

Одна пьянь осталась. Откуда у них, только руки растут… Вот хлебать самогон день и ночь — они мастера. Дошло до того, что сама стала заниматься сваркой. Ты, давай отоспись хорошенько, отдохни и через неделю приходи ко мне. Дел у нас «громадьё», а рабочих рук нет. Андрей устроил себе «дембельский» отдых. Недели две он, просто отдыхал, спал до обеда, валялся на диване, читал давно перечитанные книги и журналы. Местные алкаши, узнав о его возвращении из армии, появились тут же. — Командир! Товарищ сержант! С тебя причитается. Традиции надо хранить… Отец и мать терпеливо ждали, когда сынок прекратит поить алкоголиков, чтобы можно было спокойно поговорить с ним, как жить дальше.

Отец, не выдержав, сказал как-то Андрею: — Всё, сынок. Отвел душу? Отдохнул? Хватит… Алкаши никогда не остановятся. Садись, говорить будем. Беседовали на кухне до глубокой ночи. Мать не вмешивалась в их разговор, только изредка тяжело вздыхала. Отец курил одну за другой самокрутки (папиросы и сигареты не признавал). Потом надолго задумался и сказал: — Ты в школе литературу учил? Учил. Был такой роман Максима Горького «В людях». Помнишь, что дед сказал Горькому? Забыл? А я хорошо помню. Дед его по отцу был из простых людей.

Он сказал тогда Алексею: «На шее у меня тебе не место, а иди-ка ты в люди…». Пора и тебе сынок идти в люди и думать как будешь жить дальше. Мы ведь с матерью не вечные. Жениться тебе надо. Дом, брошенный в селе можно дешево купить. Мы тебе поможем. Свои сбережения «гробовые» отдадим. Жену присматривай. Не все хорошие девчата бросили село. Домик приведешь в порядок, женишься. Детишек заведёте. Нам с матерью внуков надо успеть «до пенсии довести». На работу устроишься. Тебя Клавдия Ивановна на работу без разговоров возьмет. Хорошо, что я тебя с малых лет научил молоток, плоскогубцы, пилу и другой инструмент не только в руках держать, но и работать ими.

А такие работники всегда ценились, особенно на селе. После разговора с родителями Андрей принял решение приобрести небольшой домик и до зимы довести его до ума, чтобы было, куда привести молодую жену, если будет невеста. Отец был прав — пора создавать семью. Брошенных и вполне приличных домов в селе было много. Уезжая в поисках лучшей жизни, дома продавали за бесценок или бросали вообще. Село Покровское опустело. К осени Андрей со старыми друзьями по школе, отремонтировали купленный за копейки вполне приличный дом в центре села.

Работали с рассвета до заката. Андрей приходил домой уставший и после ужина падал на свой любимый диван и читал до полуночи. Муха ложился на коврик рядом с диваном и лежал пока Андрей не выключал свет. Читать Андрей любил с детства. Бывало, садился кушать, а перед тарелкой на самодельной подставке обязательно стояла открытая книга. Мать ругалась: «Да поешь ты спокойно, а потом читай, грамотей». Отец никогда не ругал — сам книги любил, хотя и окончил только восемь классов. Когда все книги, которые были в доме, Андрей перечитал, а некоторые знал почти наизусть, решил сходить в сельскую библиотеку. До призыва Андрея в армию книг в библиотеке было много.

Получали по разнарядке с книжной базы и колхоз на книги денег не жалел. Все понимали, что дети и взрослые должны читать. «Книга – источник знаний» постоянно повторяла Клавдия Ивановна. Клуб раньше был любимым местом отдыха селян. Три раза в неделю хромой киномеханик Сева показывал фильмы, устраивали концерты художественной самодеятельности, работали детские кружки. Что там творится сейчас, Андрей не знал, но планировал сходить посмотреть на очаг культуры, понимая, что после начала перестройки там, скорее всего, уже ничего не осталось.

Только непоколебимо возле «Сельмага», сколько помнит себя Андрей, стоял ободранный ларёк «Пиво. Воды» и где с утра до вечера толпились любители выпить. Библиотека, как и раньше, была в двух небольших комнатах Дома культуры. Андрей удивился — библиотекарем работала Катя Овчинникова, с которой он когда-то учился в одном классе. Встретились они тепло, даже обнялись. Катя похорошела. Это была уже не школьница с бантиками в косичках, а вполне взрослая женщина с красивой фигурой, пышными формами и большой косой. Посетителей не было. Катя включила чайник, и они не торопясь пили ароматный чай с вкусными домашними пирожками.

Она расспрашивала его о службе, он — про одноклассников, учителей, селян. Андрей обратил внимание, что книг в библиотеке стало гораздо больше, чем в его время. Книги лежали на подоконниках, на полу. Полки были забиты книгами и комплектами толстых журналов до самого потолка. — Откуда столько книг появилось? — поинтересовался Андрей. — Понимаешь, когда народ стал уезжать из села, книги, которые не могли взять с собой, понесли сюда. Никто их не сжигал, не выбрасывал на помойку, не относил в ларёк, где принимали макулатуру в обмен на безделушки. Теперь вот никак не могу рассортировать их, — пожаловалась Катя.

– Смотри, сколько принесли собраний сочинений классиков. Куда их девать? Некоторые прекрасные книги надо бы реставрировать, подклеить листы, переплести, прошить. А там, в углу у меня антиквариат. Вон на окне лежат два тома Библии в кожаном переплёте. Им же цены нет! Букинисты бы с руками оторвали. Короче, работы здесь непочатый край. Помощники нужны, а никто не идет. Платят копейки, да и сейчас бумажные книги не ценят. Другие времена, Андрюша.

И еще напасть одна — мы

шей развелось много, портят книги. Вон, посмотри под плинтусом, какие дыры, а заделать их никого допроситься не могу. Стекла набила, засыпала в норы, а они рядом новые дыры прогрызают. Пробовала мышеловку ставить, а сама мышей боюсь, как огня. Один раз пружина сорвалась и по пальцу так ударила – в глазах потемнело. Ноготь синий был, месяц отрастал. Андрей улыбнулся. — Не волнуйся, я помогу тебе разобраться и с книгами и с мышами. Но предупреждаю работать смогу только по субботам, воскресеньям и вечерами. Надеюсь, что нам с тобой ключи от клуба сторож доверит.

Копаться в книгах Андрей мог часами. Вечерело. Кате надо было закрывать библиотеку. Стали собираться по домам. Андрей набрал себе книг и последних номеров журналов, а потом не удержался и спросил её: — Катюша! А почему ты осталась в селе? Все твои подружки уехали в город. Катя помолчала, а потом тихо ответила: — Не могла я бросить родителей одних в этой дыре. Отцу ногу ампутировали ниже колена. Гангрена началась. Сосуды закупорились.

Протез делают уже почти год. Ходит потихоньку на деревяшке. Говорят, что после войны многие на таких деревяшках ходили. Мама тоже всё время болеет. Поэтому и в институт не стала даже пытаться поступать, хотя мечтала стать учителем. Вот такие дела… — Подожди, а у тебя была старшая сестра Нина. Где она? — Нинка? Выскочила замуж за лейтенанта. Приезжал в отпуск моряк-подводник. Увез её куда-то далеко на Север. Кажется, город называется Североморск. Но она пишет нам очень редко. — Прости за бестактный вопрос. Ты замужем? — спросил Андрей. Катя улыбнулась.

— А женихи где? Одни алкоголики в селе остались. А мне такой муж и даром не нужен. Она помолчала, а потом лукаво улыбнулась и сказала: — И потом, может быть, я тебя ждала! Единственного… Андрей усмехнулся: — Так я и поверил. Девчонки не так часто дожидаются своих парней из армии. «Вы служите, мы вас подождем» и только её и видели,— с насмешкой произнес Андрей.

— Ты не прав. Вот такого, как ты, я бы ждала. Это уж точно,— и засмеялась. – Слава Богу, знаем друг друга, наверное, с 7 класса. — Ты ошибаешься. Когда мы приехали в село, и я пришел в школу это был 5-й класс,— уточнил Андрей. Он проводил её до калитки дома. Они поговорили ещё немного и договорились о встрече в библиотеке в ближайшую субботу.

А весной, когда буйно зацвели сады Андрей и Катя расписались. Её родители настояли, чтобы они обвенчались в церкви. — Пусть всё будет по русскому обычаю. Брак будет крепче,— сказала мама Кати. Андрей к этому мероприятию отнесся спокойно. В части у них была небольшая полковая церковь. Праздновали под цветущими вишнями. Гостей было много. Пришла молодежь, приковыляли старики поздравить молодых. Клавдия Ивановна произнесла торжественную речь, в конце которой прослезилась, сказала о своём уходе на пенсию и о том, что очень хотела бы видеть новым председателем правления Андрея.

В конце января Катя родила мальчика. — ВДВ солдаты нужны! Спасибо Катюша! — радовался Андрей. Сына назвали Иваном. Муха принял его радостным лаем, старался лизнуть в пухлые щечки. Если Кате надо было выйти из спальни, она командовала собаке: — Муха! Лежать, рядом. Ваня спит. Охраняй! Пес покорно ложился рядом с кроваткой Ванюшки. Если малыш начинал ворочаться в кровати или кряхтеть, Муха искал Катю, толкал её носом в колени и шел в спальню.

Нянькой он был отличной. Как-то, стоя у кроватки сына, Андрей позвал Катю. — Слушай, а кого из писателей звали Иван Андреевич? – спросил он у неё. — Ты что забыл или притворяешься? Крылова, конечно. Басни писал. «Вороне где-то Бог…». Вспомнил?

— Конечно, вспомнил. Это я пошутил, — засмеялся Андрей.- — Ну, вот и твой баснописец, смотри, какую басню написал! Фонтан, как у Самсона в Петергофе высотой,— и оба расхохотались. Для прогулок зимой на улице Ванюшке нужен был «транспорт». Андрей не стал заниматься самодеятельностью, строить салазки, а привез из города импортные красивые, необычной конструкции утепленные легкие санки и красный меховой комбинезон. В этой одежде и серебристых санках сын выглядел, как царевич из сказки.

Шло время. Ванюшка рос. Ходить и говорить он начал рано. Андрей радовался и часто, играя с ним в свободное время, спрашивал: — Как дела «десантура»? Холосо? Когда у нас первый прыжок с кровати на горшок? Ванюшка натягивал на голову мамин платок, изображающий парашют, взбирался на кровать и с криком «посол!» прыгал на большие подушки, лежащие на полу. Мать и Катя ворчали на Андрея: — Ты другие детские игры знаешь или только «посол»?

— Пусть прыгает. Не будет бояться высоты,— улыбался Андрей. Летом и зимой Катя старалась как можно больше бывать с Ванюшкой на улице. Никаких предприятий в селе и вблизи его не было. Воздух был чистый. Сын любил летом ходить с мамой на пруд «лыбу ловить», а зимой в ближний лес. Почти каждый день Ванюшка звал маму в лес:

— Подем лес. Там ёлоськи, девелья, белоськи плыгают. На прогулках Муха всегда был рядом с ними. Катя была очень заботливой матерью. Зимой, перед выходом на улицу с ребенком, она выходила на крыльцо тщательно осматривала небо, проверяла температуру воздуха, силу и направление ветра. Вот и сегодня, проверив погоду, она усадила Ванюшку в санки, укутала шерстяным платком ножки и долго смотрела на небо. Погода была пасмурная, солнышка не было, а далеко на горизонте темнело большое облако. Оттуда же дул слабый, но холодный ветерок. А Ванюшка показывал ручкой в сторону леса и требовал:

— Мама! Подем лес… Катя ещё раз внимательно посмотрела на черную тучу на Западе. Не нравилась ей она. «Зря мы затеяли эту прогулку. Как бы метель не началась»— подумала она. Ванюшка продолжал хныкать в санках: — Ну, подем лес, мама. Хочу лес…

Муха носился вокруг санок, убегал в сторону леса, снова возвращался, как бы говоря «ну, что вы стоите? поехали». Катя поняла, что Ванюшка сейчас начнет плакать и решительно толкнула санки на дорогу, ведущую в лес, изредка поглядывая на Запад, откуда быстро надвигались черные тучи. Теперь она уже не сомневалась, что скоро начнется метель. План у неё был простой – подъехать к лесу и повернуть домой, хотя твердо была убеждена, что будет «море слёз» и требование продолжать путь в лес.

— Ванюшка! Сынок! Давай вернемся домой? Сейчас буря будет. Снег пойдет. Домой нам надо успеть до метели, иначе замерзнем здесь,— пыталась она уговорить малыша. Но мальчик, увлеченно наблюдавший за полётами с ветки на ветку белок, спешащими укрыться от ветра и снега, не обращал внимания на мать. — Мама! Белоська полетела… смотли, смотли,— восторгался он.

С Запада дул легкий, но холодный ветерок. Но Катя знала и слышала в нем, как где-то далеко там гудит огромный лес, несущий непогоду. Внезапно налетел сильный ветер, закачались и зашумели огромные сосны и ели. Где-то совсем рядом с треском упало огромное дерево, затем второе. Пошел снег. Сначала мелкий, колючий, щекочущий лицо. Внезапно ураганный ветер свирепо завыл в верхушках корабельных сосен и тут же повалил густой снег. Муха прыгал по сугробам, громко лаял на белок. Потом замер на минуту, прислушиваясь к чему-то, и с лаем метнулся в чащу.

— Муха! Ко мне! Назад! – пыталась перекричать завывающий ветер Катя. Но ветер уносил её слова совсем в другую сторону, а не туда, куда убежал пес. Впервые Катя растерялась в лесу, который знала с малых лет, как свои пять пальцев. Снег валил крупными хлопьями и через некоторое время вокруг были огромные сугробы. Дорогу быстро замело. Чтобы спрятаться от холода, Катя, забравшись под большие ветви старой ели, прижалась к Ванюшке, укрывая его от снега и ледяного ветра.

Мороз крепчал, и снегопад только усиливался. Через несколько минут, застревая в сугробах, показался Муха. Катя обняла собаку, пытаясь защититься от пронизывающего ветра. Муха стоял, как вкопанный. Ванюшка сопел в ворохе одежды, иногда подавал голос – звал маму. Катя все время что-то говорила ему в платки, крепче прижимала Муху к телу ребёнка и без конца думала, что надо и можно предпринять для спасения. Через некоторое время внезапно почувствовала ползание мурашек, пощипывание и покалывание в пальцах ног. На ногах были тонкие валенки с галошами.

Ноги замерзали, и она решила, что если не будет двигаться, они с Ванюшкой просто замерзнут. Главное не давать уснуть сыну и самой. Только двигаться. Неважно, куда и как – иначе гибель. Поцеловав Муху, она отпустила ошейник и скомандовала: — Муха! Быстро домой! Ищи дорогу! Андрей… Пес отбежал на несколько метров, утопая в снегу, затем на секунду замер и исчез. Ветер усиливался. Холод проникал под одежду, доставал до костей. Замерзли руки.

Пальцы не слушались, хотя при походах в лес Катя одевала не перчатки, а меховые рукавицы. Катя думала, в какую сторону надо идти, чтобы попасть домой и никак не могла при таком снегопаде определить правильное направление. Мороз сковывал ноги, и надо было двигаться, чтобы согреться. Появилось ощущение, что кровь застывает в сосудах. Нос и щеки онемели. Она еле-еле передвигала ноги. Никаких мыслей уже не было, внезапно появилось какое-то безразличие.

«Наверное, мы останемся здесь умирать» — подумала она. Веки слипались, хотелось лечь в сугроб и уснуть. Убежденная атеистка она стала молиться. Вспомнила, как мама говорила ей, что во время сильного страха, люди, даже не верующие в Бога, начинают молиться. «Господи! Боженька! Я замерзаю… А как же Ванечка?». Катя дальше раздвинула густую хвою ели, затолкала туда санки с сыном, забралась сама. Стало немного теплее. …Сколько она прошла и куда шла никак не могла понять. Казалось, что они находятся где-то совсем рядом с дорогой, родным домом, недалеко от входа в лес.

И вдруг среди свиста ветра и шума деревьёв она ясно услышала звук выстрела и через несколько секунд ещё один. «Слава Богу! Нас ищет Андрей! Только бы не заблудился Муха, и не увел его в другую сторону!». Через несколько минут она снова услышала выстрелы, но уже совсем рядом и радостный лай Мухи. Что-то теплое коснулось её лица – это Муха лизнул Катю в щеку. — Господи! Спасибо тебе! Андрей и Муха нашли нас! – молилась Катя. Муха привел его к ним!

Они спасены! Андрей пришел не один. С трудом преодолевая глубокие сугробы, подошла лошадь, запряженная в легкие сани. Убедившись, что Катя жива, Андрей вытащил Ванюшку из санок, закутал в большой тулуп и посадил в сани. Просунув руку сквозь многочисленные платки и добравшись до лица сынишки, Андрей улыбнулся: — Теплый! Живой, «десантура»! Десантники не сдаются! Потом вынул из-за пазухи солдатскую фляжку, открыл её, и, приложив к губам Кати скомандовал: — Пей быстро! Сколько сможешь. Это коньяк. Тебе надо согреться. Катя выпила несколько глотков. Внутри всё обожгло и показалось, что по всем сосудам тела медленно разливается тепло.

Дома отец Андрея устроил «разбор полётов». Пожурил Катю за то, что она, видела надвигающийся буран, но уступила капризам Ванюшки и поехала в лес. Поблагодарил Бога, что он не дал им замерзнуть или получить серьёзное отморожение. Повезло, что когда начался буран, Андрей приехал с работы домой по каким-то делам. Он знал, что Катя собиралась с Ванюшкой в лес. Глядя на усиливающийся буран, понял, что надо срочно ехать в лес искать жену и ребёнка.

Места, где они обычно гуляли, он хорошо знал. Успел захватить ружьё, патронташ, фляжку с коньяком и большой отцовский тулуп. Когда Андрей выбежал из дома, увидел бегущего по сугробам Муху. — Муха ко мне! Быстро! Вперёд! Ищи дорогу! Ищи! — крикнул Андрей псу. Муха прыгнул в сани, сел на сено рядом с Андреем, крутил головой, нюхая воздух, и напряженно смотрел в сторону леса.

Лошадь с трудом шла по глубоким сугробам. Въехали в лес. Когда Андрей увидел, что собака вдруг начала нервничать и метаться по саням, он остановил лошадь и выстрелил из ружья. Муха прыгнул в сугроб. Пошел вперёд, затем вернулся и повернул направо. Как он определял под таким глубоким слоем снега, где находится дорога и где Катя с Ванюшкой, понять было трудно. Андрей выстрелил ещё, а Муха, увязая в снегу, прыжками пошел к большой ели…

Вечером перед сном отец Андрея сказал жене: — Мать… Ты завтра потихоньку дойди до магазина или на рынок и обязательно купи мяса с косточкой для Мухи. Он заслужил…