Из Царского Села в Ливадию

 

Петр Вяземский

Смотрю я вашим Аюдагом,
В берлоге, как медведь, сижу,
Иль медленно, медвежьим шагом
В саду пустынном я брожу.

Но, как медведю, ради скуки
Сосать мне лапу не под стать:
Мои так исхудали руки,
Что в них уж нечего сосать.

И ум, и сердце исхудали;
Побит морозом жизни цвет.
Того, которого вы знали,
Того уж Вяземского нет.

Есть разве темное преданье
О светлой некогда судьбе,
На хладном гробе начертанье,

Поминки по самом себе.
Там, где сияньем, вечно новым,
Ласкается к вам южный день,
Вы помяните добрым словом
Мою тоскующую тень.

Царскосельские стихи

ПРИКЛЮЧЕНИЯ ЧУГУННОЙ СКОВОРОДКИ

– Входи, – говорит мне соседка Ирочка, открывая дверь. – Я как раз тесто завожу, будем сейчас блины печь. – О, это я удачно зашла, – отвечаю, следуя за ней на кухню и не подозревая, насколько удачным окажется это соседское, «на минутку», посещение. – Решила опробовать новый рецепт блинчиков с тыквенным припеком, поскольку муж мой очень тыкву уважает, – продолжает Ирочка, гремя кухонной утварью.

– А тыква ведь и вправду необычайно хороша, причем в самых разнообразных видах приготовления, от супов до десертов. Мы поговорили о рецептах с тыквой, о том о сем, и тут является на свет эта сковородка. – Ничего себе раритет, – я немного ошеломлена несоответствием ее вида всей окружающей обстановке.

– И в каком таком дремучем году было произведено на свет это чудо? – Не буду фантазировать и утверждать, что в XIX веке, но что в 1910-х годах – абсолютно точно. – Что же, на ней год выпуска указан? – Да я и без заводского клейма уверена, что это именно так. Она была подарена моей прабабушке на свадьбу, а прабабушка выходила замуж как раз в конце 1910-х годов – стало быть, сковородке никак не меньше ста лет.

Но данный факт – это еще далеко не самое интересное, что можно о ней рассказать. – И что же такого можно рассказать о чугунной сковородке? Ну, пекла и пекла блины – вот и весь сказ. Ирочка улыбается, ловко смешивая в прозрачной посудине оранжевое тесто.

– Мы поэтому и дорожим ею, что воспоминания не абы какие, и не одному уже поколению нашей семьи греют душу. Да вот, я тебе сейчас все расскажу – благо, время есть! Слушай. Прабабушка моя, как уже было сказано, вышла замуж в самом предвестии лихолетья. И хотя семья была не бедной, и она сама только что окончила курс гимназии, то есть являлась юной романтичной барышней, но на свадьбу подарил ей вдруг кто-то тривиальную чугунную сковородку.

Наверное, становилось уже понятным, что грядут непростые времена, что нужно забыть о нарядах и роскошных предметах обихода, а озаботиться самыми насущными вещами, на которые никто особо не позарится, но сами они будут служить верой и правдой не одно десятилетие. Знал бы этот «кто-то», что подарок его переживет не одно поколение, побывает в самых настоящих исторических передрягах – и будет не только бережно храним, но и послужит еще по своему прямому назначению в самую что ни есть эпоху цифровизации!

Худшие предчувствия оправдались, и молодым супругам пришлось вскоре бежать из разоренной и голодной Москвы к дальним родственникам на теплую Кубань. Кроме венчальных икон и немногого необходимого домашнего скарба, была захвачена с собой и свадебная сковородка.

Молодая семья прижилась в благодатном краю, стали рождаться дети, – в том числе моя бабушка Лиза, – и все бы ничего, но тут снова грянула война – Великая Отечественная. Вместе с фашистами появились в городе румынские солдаты, которых использовали и в таких, например, неприглядных делах, как бесстыдное ограбление мирного населения.

Телеги, запряженные лошадьми, ездили по всем улицам, румыны заходили в дома и нагло выносили оттуда все более-менее ценное, что попадалось им на глаза – из этих нагруженных домашними вещами телег составилась потом целая колонна. Так был почти дочиста ограблен и бабушкин дом. 12 февраля 1943 года, освобождая Краснодар, наши войска догнали огромную колонну гужевого транспорта, отбили ее и стали осматривать содержимое телег.

Среди бойцов оказался брат моей бабушки, и в ближайшей телеге, куда он заглянул, дедушка Гриша узнал вещи из своего дома! А первой на глаза попалась ему прабабушкина чугунная сковородка, которую он, видимо, хорошо помнил до самых мелочей, ведь прабабушка, его мама, так часто жарила на ней его любимые оладушки.

Так сковородка-путешественница опять оказалась дома, а когда моя мама в 1970-х годах уехала учиться в Москву и вышла здесь замуж, то бабушка в числе прочих свадебных подарков привезла ей и знаменитую «фамильную» сковородку. – Пусть и она вернется обратно в Москву, раз мы понемногу сюда возвращаемся, и пусть помогает вам хранить тепло домашнего очага, – так, по семейному преданию, сказала бабушка.

Ну, конечно же, сковородка и здесь поработала на славу – сколько было испечено на ней блинов, блинчиков, оладушек, зажарено омлетов и яичниц-глазуний, приготовлено макарон по-флотски и заготовок для борща, натушено всяких овощей, и много-много чего еще сделано! А уж сколько за эти десятилетия нажарено было румяной картошки, страшно даже представить! И сейчас моя маленькая дочка часто говорит:

– Мама, пожарь мне, пожалуйста, картошечки, но только на «нашей» сковородке! Я, конечно, пользуюсь и современными сковородками, среди которых есть вполне достойные, слежу за ними, чтобы подольше служили, но, понятное дело, на сотню лет отнюдь не рассчитываю…

На «нашей» же сковородке и вправду все получается гораздо вкуснее, а уж блины так и отскакивают, так и отскакивают, – сама видишь! В прихожей раздался звонок, Ирочка побежала открывать, и оттуда сейчас же донеслось рокочущее мужское: – Ого-го!! Да у нас в доме русским духом пахнет! Через минуту на кухне станет тесно и шумно, и я бросаю еще один полный уважения взгляд на необыкновенную сковородку.

После того, как Ирочка за самое короткое время ловко навыбрасывала из нее целую гору ароматных блинчиков, она, все еще источая уютное тепло, стоит в сторонке – и вовсе не кажется неуместной на блестящей поверхности сверхмодной современной плиты.

Елена Дешко