Секции настольного тенниса в Пушкинском районе

Кумовья.

Они дружили с детства. У других с годами дружба ослабевала или совсем иссякала, а у них нет, у этих двоих она крепла год от года. В деревне их так и называли: «Пётр да Фёдор – не разлей вода». Вместе бегали в школу, озорничали, дружили с девчонками, бились с парнями из-за них, даже в Армии им посчастливилось служить вместе. По возвращении из Армии в один год женились, пошли ребятишки – мальчики, девочки. Они уже и сами не помнили, на каком по счёту ребёнке покумились

. Да им это и не важно было. Главное, они стали почти что родня. И опять же лишний повод встретиться, посидеть за рюмкой водки, наговориться всласть. Несмотря на немолодые уже годы, обоим перевалило за сорок, они по-прежнему были неуёмные озорные гуляки. Могли запросто забрести на девичьи посиделки и устроить там переполох или завалиться на всю ночь к какой-нибудь вдовушке, попить самогону, покуражиться.

В таких случаях жена Петра Лидия и жена Фёдора Вера, не очень ладившие между собой, объединялись в единый монолит и дружно шли «бомбить» очередную соперницу.
В общем, годы шли, а на друзей никакого угомона не было. Весёлые, разбитные и всегда, и всюду вместе. Но надо отдать должное, они и работы не чурались, и хозяйство в доме держали в образцовом порядке.
Пётр был киномехаником и часто без устали разъезжал по окрестным деревням, показывая кино и документальную хронику с собственными комментариями.
Фёдор слыл в деревне лучшим трактористом и, если уж была пахота, то пропадал в поле дни и ночи.
Так и жили два кума, два неразлучных друга. Сами радовались жизни и других веселили. Так бы видно и дожили до старости, если бы не нелепый случай.
Наехали как-то в деревню гости с Севера, родных повидать.

Навезли всякой всячины, и поесть и выпить. Как водится, чуть не полдеревни пригласили на встречу. Не довелось друзьям, Петру и Фёдору, вместе пойти на гульбу. Пётр в этот вечер показывал кино в одной из деревень, в семи километрах от дома.
Хоть нехотя, но уж больно приглашали, Фёдор, скрепя сердце отправился на вечеринку один. Конечно, с ним была жена, но это не в счёт.

Если рядом не было друга, то, считай, что один. Как уж там что вышло, на этой гулянке, кто что пил, ел – неизвестно (впоследствии и милиция не смогла в этом разобраться), а только все остались живёхоньки, а могучий дуб-Фёдор, был обнаружен мёртвым.
Говорили, что он, якобы, очень много выпил спирта, привезёнными гостями с Севера, и свалился в сенях. Да так вот и не встал.
Пётр вернулся домой под утро в надежде застать вечеринку в полном разгаре, а тут такое дело – друг помер. Это известие, как громом, поразило Петра. Он никак не мог прийти в себя. Чувствовал себя одиноким и потерянным.

Особенно это чувство обострилось после похорон. Нет, он не рыдал, не рвал на себе одежду, но вид у него был такой, что страшно было смотреть.
После случившегося гости с Севера, как-то по-тихому, собрались и быст-ренько покинули деревню.
А Пётр затосковал, да так затосковал, что весь белый свет не мил. Всё из рук валилось, никакое дело не ладилось, как прежде, и главное – погасли весёлые смешинки в глазах. Ходил, как во сне. Ни с кем не разговаривал и всё о чём-то упорно думал, думал.

Одним словом, ни в себе стал человек. Жена стала косо на него поглядывать, а однажды, не выдержала, в сердцах закричала: «Умри я, ты и то не так будешь переживать! Ну, сколько можно?! Его теперь не воротишь, а у тебя семья, дети, очнись!!!». Но все увещевания до Петра не доходили. Он мотался на мотоцикле по деревням со своим кино и всё чаще приезжал домой под утро, а то и совсем не приезжал.
Однажды он возвращался домой далеко за полночь, слегка под хмель-ком. Маломощная фара мотоцикла едва пробивала непроглядную темень. Но Пётр знал дорогу, как свои пять пальцев, и поэтому уверенно продвигался вперёд. Вот остался ещё один пригорок, а там дорога пойдёт вниз, к деревне, мимо кладбища, сельского магазина, а там и до дома рукой подать.
Немного не доезжая до кладбища, в слабом свете фары, Пётр увидел на обочине человека с поднятой рукой. «Ну, ещё какой-то гуляка припозднился, надо подвезти», — подумал Пётр. Поравнявшись с человеком, он притормозил, и крикнул: «Садись скорей».

Но человек садиться не стал. Со словами: «Здорово, кум, а я тебя жду», — он протянул руку и Пётр с ужасом увидел, что это была рука его умершего кума, с такой знакомой наколкой на тыльной стороне ладони (ещё в молодости друг другу накалывали «Ф + В = любовь»).
В какие-то доли секунды всё это пронеслось у Петра в голове и, объятый неизъяснимым ужасом, он непроизвольно так газанул, что мотоцикл встал на дыбы, а уже в следующее мгновение рванул вперёд на бешенной скорости.

Он слышал за спиной громкий топот ног. И жалобный голос друга: «Куда же ты, кум?! Я жду тебя здесь! Разве не хочешь узнать, как я умер?!!». Но Пётр в диком страхе только сильнее нажимал на газ.
У сельского магазина, на повороте, дорогу всегда заносило песком, и ме-стные водители объезжали это место стороной. Знал об этом и Пётр, но в этот момент он вообще ничего не соображал. Мотоцикл с разгону врезался в песок, Пётр перелетел через руль и в десятке метров грохнулся оземь вниз лицом, пропахав в песке глубокую борозду. Свет для него померк.
Петра нашли утром хозяйки, когда выгоняли коров в стадо. Он был без сознания. Побежали за Лидией, за фельдшером.
Жена, увидев мужа в таком состоянии, заголосила на всю деревню.
Петра бережно перенесли домой и фельдшер принялся приводить его в чувство. По счастью переломов не было, только кожа на лице и руках висела клочьями.
Наконец Пётр очнулся.

С криком: «Где он, где он?!!», — Пётр, дико озираясь, пытался вскочить с кровати, но его удержали.
— Кто он? О ком ты говоришь? – со слезами спрашивала жена.
— Кум, кум Фёдор, где он?!!
— Окстись, в своём ли ты уме?! Ведь Фёдор умер! – закричала жена, — Допился, до чёртиков допился, мерещится уже невесть что! Господи, когда ж этому конец будет?!
Днём Пётр в оцепенении валялся на кровати, а с наступлением ночи на-чинал с беспокойством прислушиваться и оглядываться.

И чудилось ему за окном лицо Фёдора, и слышался ему его жалобный голос, который всё звал и звал к себе.
Однажды, вконец измученный Пётр, решил открыться жене. И лучше бы он не рассказывал ничего. Жена выслушала всё и сделала свой вывод: «Пить меньше надо!».
Пётр с той поры совсем замкнулся. А Лидия, беспокойно наблюдая, как муж день ото дня тает на глазах, в один из дней улучила минутку, побежала к жене Фёдора, Вере, и рассказала ей о странных видениях Петра.
Ни та, ни другая не в силах были объяснить всё происходящее и не знали, что предпринять. Поплакали на плече друг у друга, на том и разошлись.
А после этого разговора, видимо, не удержалась Вера, проболталась кому-то, и пополз по деревне слушок, что, мол, Петру Фёдр является и зовёт к себе. женщины в страхе крестились, мужчины – мрачнели, а дети обегали дом Петра стороной.
Петру становилось всё хуже и хуже. На расспросы жены он отмалчивался, а когда стал отказываться от рюмки водки, жена встревожилась: «Точно заболел, в район, в больницу везти надо. Не ровён час, случится что худое.

Вот управлюсь нынче с огородом и завтра же повезу», — решила жена.
Утром, поднявшись чуть свет доить корову, Лидия увидела, что Петра в постели нет. «Во двор видно вышел, воздухом подышать», — подумала она.
Но во дворе Петра тоже не было. «Господи, куда же он подевался?», — забеспокоилась жена. Кинулась туда-сюда, пока не заглянула в сарай, да так и приросла на месте.

В сарае, в петле из брючного ремня, висел Пётр. Лицо его посинело, язык вывалился, ноги едва касались пола.

Потрясённая Лидия, что есть мочи, закричала: «Люди, помогите!». И тут же на месте рухнула в беспамятстве.
Прибежали соседи, охали, ахали, бестолково толкались возле Лидии и Петра, не зная, что делать, пока кто-то не догадался перерезать ремень и вы-тащить Петра из петли. Несмотря на то, что лицо Петра было синее, обезображенное смертью, в нём всё-таки все увидели какую-то умиротворённость.
Похоронили Петра рядом с Фёдором. Жители деревни долго судачили меж собой: вот, мол, забрал таки Фёдор Петра к себе, забрал.
Так в один год ушли из жизни два весельчака, два друга, два кума. Как в жизни, так и в смерти, они остались неразлучны.

Александра Чернышева

Профессиональные и оздоровительные группы для всех желающих

Объявляется прием детей и подростков с 6 лет в секцию настольного тенниса по адресу:
г. Пушкин, ул. Железнодорожная, д. 56 , ПМК «Пушкинец»;

• Контактные телефоны: 8-911-999-31-10