Урок жизни

Прямо за забором нашего огорода начинался большой и ровный пустырь, поросший мелкой травой. Все называли это место «Поляна». По краям её рос щавель и сурепка – щавель ребята ели и морщились, а корешки сурепки чистили стёклышками и грызли с удовольствием. Было вку-у-у-сно, пахло репой. Сбоку стояла пасека городского жителя, он приезжал по выходным ухаживать за пчелами и… за мёдом.

Но жители стали жаловаться, что пасека стоит близко к домам, пчёлы жалят, и вскоре он её перевёз, а мы лазили через забор на разведку. Побаивались, но… искали там клад. Не было на поляне ни песочниц, ни горок… ничего, кроме нас, мальчишек и девчонок, которые играли там в разные игры: городки, вышибалы, ляпки, забияки, замиралы, лапту, волейбол в круге, ножички, чику… Да всего и не упомнишь. А Людка Фомина приводила свою козу бодачую с колышком на длинной верёвке, парни кол вбивали в землю, и коза ощипывала траву по диаметру.

Потом её переводили на другое место. Так, благодаря козе, поляну можно было не косить. В выходной приходили родители и играли с нами, а потом их увлекал взрослый волейбол через сетку. Мы сидели и болели, каждый за своих – смех с визгом девчонок, хохот пацанов… были обязательными атрибутами этого места. Самых непослушных подстерегало страшное родительское наказание-угроза: «Не пойдёшь на поляну, пока вину не загладишь».

В тот день я натаскал из колодца бочку воды для полива огорода, она прогревалась на солнце за день, и вечером мама поливала грядки и небольшой парник с огурцами. Наполнил бочку до краёв, ещё пару полных вёдер поставил рядом, и тут… через частокол заборчика увидел на нашей картошке Валерку Аристова, моего ровесника. Он жил рядом и учился в параллельном классе, четвёртом «Б». Валерка набивал карманы балаболками, висящими на ботве зелёными гроздьями.

Я читал про Пётра Первого, как он привёз из-за границы картошку и велел всем разводить её в огородах, но неграмотные крестьяне стали есть балаболки и потравились. Они оказались совершенно непригодными для еды. – Валерка, ты чё балаболки собираешь? Суп варить? Они же ядовитые… А может из рогатки стрелять собрался?

Товарищ понял, что за вторжение в наш огород я третировать его не собираюсь, вытащил из-за пояса пистолет из проволоки. – Вот из чего стрелять буду.– ответил он. Подал мне оценить оружие. В моём арсенале такого не было, для его изготовления требовалась стальная проволока миллиметра два диаметром. Да вот где её найти…

Пистоль внешне напоминал большую булавку, только с ручкой. Булавка открывалась, насаживалась на иглу балаболка, с небольшим усилием закрывалась и… можно стрелять. После нажатия пальцем на ручку устройства, пуля летела метров на двадцать-тридцать. Не годилось только то, что прицелиться можно было только приблизительно. – Пошли на поляну постреляем, пока тётя Тая не видит?– предложил Валерка, опасливо посматривая в сторону нашего дома.

Тётя Тая (моя мать) могла «настрелять» по заднице за затоптанный огород… если бы смогла догнать. По дороге Валерка сообщил, что пистолет ему смастерил средний брат, Виктор. Старший брат, Володя, уже заканчивал школу и такими игрушками не интересовался. Витя же с удовольствием возился с нами, мелюзгой. С соседкой, Лидой Тарасовой, они придумали игру – «Школа», и в доме Аристовых собиралась разношёрстная группа любителей порешать примеры по арифметике, например, на действия с дробями.

Старшие учили свои уроки, а нам задавали решать примеры, но дроби в настоящей школе мы ещё не проходили и было интересно самим осваивать науку. Задания были примерно такого вида: пишешь несколько цифр, проводишь снизу черту и под ней тоже цифры. А дальше… как сработает наша фантазия – скобочки открыть, скобочки закрыть, всё это перемножить, вычесть и сложить, предварительно разделив, и снова всё взять в скобочки. Не сложно для вас? Понятно? А мы справлялись!

В конце урока Витя проверял наши художественные арифметические примеры, сокрушённо качая головой. – Если бы не кляксы, я бы всем поставил четвёрки, а так… по троечке. Кто хочет остаться после урока, милости просим. – предлагал он. И мы все оставались, чтобы с усердием продолжить учёбу. Тётя Лиза, мама Валерки и Витьки, изредка заглядывала в комнату и удивлённо качала головой – в комнате орава ребятни, а так тихо.

В «Школу» нас было не затащить, если на улице стояла хорошая погода, и тогда поляна была к нашим услугам. Но однажды там произошёл трагический случай, навсегда закрывший мне дорогу в дом Аристовых и в нашу «Школу». Мы с Валеркой по очереди распуливали запас балаболок. Они очень быстро закончились, а в огород лезть не хотелось. Друг сбегал с поляны к дому Коноплёвых, там росли высокие лопухи, а на них – много колючих шариков-семян.

Набрал он большой комок и зарядил свой пистоль одной колючкой, стрельнув в меня метров с двух – шарик прилип к моей рубахе. Разделив комок пополам, мы стали по очереди прилеплять «ордена» друг другу из пистолета. Последняя колючка прилетела от меня Валерке в лицо. Он схватился за глаз и буквально на одной ноте завыл: «Уууууууу». Я очень испугался, был буквально потрясён произошедшим. Помочь ему ничем не мог, только приобнял его и повёл.

– Давай, Валера, к вам потихоньку пойдем. – сказал ему. Добрались до дома. Ворота распахнулись, и его мать, тётя Лиза, услышавшая Валеркин плач, бросилась на коленки перед сыном. – Что случилось, сыночек? – вопрошала она. Но он не мог говорить от боли. – Сергей, что произошло? Что с глазом Валеры?– стала она пытать меня. Я и сам говорить не мог. Показал ей пистолет. – Репьем попал в глаз. Она охнула.

– Уходи и никогда у нас больше не появляйся! – крикнула она, даже не спросив, чей пистолет и кто это придумал – стрелять друг в друга. Я побежал домой, глотая слёзы. Репей глаз не повредил, веко глаза захлопнулось мгновением раньше, был только ушиб. Зрение Валеркино не ухудшилось, но навсегда ухудшилась наша дружба.

А мне был преподан урок, который я запомнил на всю жизнь – никогда не целиться в человека, даже пальцем. И на эти грабли я больше не ступил ни разу. «Когда получаешь по лбу разными граблями – это опыт. Когда одними и теми же – это диагноз, хотя… шишки совершенно одинаковые». Это пословица есть такая, про которую часто забывают многие. Я этого никогда больше не забывал. Этот репей мог прилететь и в мой глаз, и веко могло не среагировать, но… это уже домыслы. И была бы другая история.

Пыжьянова Татьяна