Посвящение Пушкину

Стихи  поэтов 20 века о Пушкине 

Ольга Попадюк

Переполненный автобус, ранняя весна,
Весь согнулся, косо горбясь парень у окна.
Никого не замечая, смотрит в ноутбук,
Цифры разные мелькают, слышен клавиш стук.

На углу у автомата девушка стоит,
И коса в лучах заката золотом горит.
Парень вздрогнул, как от тока и про все забыл,
За окном ему навстречу светлый ангел плыл.

Но автобус в час вечерний дальше держит путь,
Ни открыть дверей в движеньи, и не повернуть.
И в порыве парень быстро цифры все убрал,
Помню чудное мгновенье в поиске набрал.

И мелькают на экране Пушкина слова,
О любви, о вдохновеньи, встрече божества.
Так владеть великим русским мог лишь он один,
Наш бессмертный  гений Пушкин, слова властелин.

Так читай поэта, парень, изучай пиши,
Ты откроешь кладезь знаний для своей души.
И тогда девчонка  эта с рыжею косой,
Взяв заветный том поэта,
Обойдет пешком полсвета об руку с тобой.

Лучшие стихи посвященные Пушкину

На осеннем шоссе

Леночка выпорхнула из машины и, элегантно процокав каблучками к своему подъезду, остановилась и послала ему воздушный поцелуй. В следующую секунду чаровница исчезла за закрывшейся дверью. Виктор улыбнулся и вздохнул с легкой грустью. Ах, какая женщина! И откуда только такие берутся? С тех пор, как в их офисе появилась новая сотрудница, как будто внезапно поменялось время года. За окнами поздняя осень моросила серыми дождями, пятная тротуары грязными обрывками желтых листьев.

А внутри благоухала весна ароматом ее легких духов, наполняя скучные коридоры звуками ее нежного голоса, звонкого смеха, освещая безликое пространство офиса светом ее улыбки. Виктор повернул руль и медленно тронул машину мимо плотно припаркованных легковушек, оккупировавших и без того тесный двор. Впереди был долгий путь домой сквозь вечерние пробки. Но он даже был рад традиционному затруднению движения в это время. Можно было без помех помечтать под тихую музыку из динамика о Леночке.

Объективности ради надо признать, что писаной красавицей Леночка не была. Но ведь понятие красоты очень относительно! Худенькая, хрупкая, с неправильными чертами лица. Но улыбка ярко накрашенных губ так манила, а взгляд серых глаз обещал так много, что при взгляде на нее невольно замирало сердце. И как она умудрялась выглядеть так сексуально в строгом деловом костюме? Ни тебе глубокого декольте, ни голых коленок под коротким подолом, а у тебя в животе что-то сладко сжимается, когда ты провожаешь взглядом ее стройную фигурку, идущую по коридору и плавно покачивающую бедрами.

Не то что его Валентина в своем вечном плюшевом спортивном костюме! Виктор вырулил на проспект и влился в плотный поток автомобилей, медленно текущий по магистрали, как вязкая кровь по вене. От мысли о жене сразу испортилось настроение. Ох, уж этот плюшевый спортивный костюм! Да еще и отвратительного малинового цвета. Он давно не обращал внимания на отсутствие макияжа и прически, бог с ними! Но малиновый костюм неизменно раздражал. А чем именно, он и сам понять не мог. Может быть вопиющей безвкусицей? Может быть полным отсутствием этой самой сексуальности?

А чего ты хотел после двадцати лет совместной жизни? Глянув в зеркало заднего вида, он заметил синие всполохи машины скорой помощи. Пришлось сдвигаться вправо, вклиниваясь между опелем и маздой с недовольным водителем за рулем, уступая дорогу скорой. Он конечно понимал, что где-то случилась беда и скорая спешит на помощь, но все равно злился, маневрируя и отодвигаясь из левого ряда. Любая помеха, отвлекающая от полета мечтаний о Леночке, злила и раздражала, словно он был не взрослым мужчиной за сорок, а маленьким ребенком, у которого отбирали любимую игрушку.

Мысли опять вернулись к Валентине и ее дурацкому костюму. В последние годы жена пополнела, меньше стала уделять себе внимания. Заботы о детях, о доме заполнили всю ее жизнь. Ни книжку умную почитать, ни в театр сходить, ни на выставку. Даже на общих друзей времени не хватает. Превратилась в какую-то курицу-наседку! А вот Леночка – интеллектуалка! С ней разговаривать на умные темы – одно удовольствие. Он вспомнил, как во время обеденного перерыва он с интересом слушал в компании сотрудников ее размышления о современном искусстве.

Потрясающе! Она еще и умна, а кругозор какой! Восторг и восхищение новой сотрудницей подталкивали Виктора к пока еще отвлеченным мечтаниям о дальнейшем развитии отношений. Сегодня же он подвез ее домой и даже заработал воздушный поцелуй. Следующим шагом, по идее, должна стать чашечка кофе в ближайшем кафе после работы. А там… Виктор нажал на педаль тормоза. Ну что там еще случилось? Впереди на шоссе хмурый осенний вечер был пронизан красными гирляндами тормозных огней, уходящими в бесконечность. Опять встали. Черт бы побрал эти пробки! В последние годы Валя даже книжки читать перестала, утверждала, что сил на них не хватает.

Но на тупые телесериалы же хватает! Уткнется в экран и сочувственно вздыхает, глядя на экранную любовь, даже слезу пустить может. Он как-то пытался выяснить, что она находит в этой любовной дребедени? Оказалось, придуманная любовь на экране ее утешает. Чушь какая-то! И еще эта дача… Дача принадлежала теще, но почему-то основной рабочей силой стал именно он, Виктор. То грядку вскопай, то траву покоси! И попробуй скажи, что устал и не хочешь ехать на дачу. Сразу смертная обида. Дачное рабство какое-то. Устал он, устал от однообразия и скуки семейной жизни.

И от мысли о том, что впереди еще неизвестно сколько лет этой тоски, на душе становилось совсем скверно. А вот с Леночкой было бы совсем по-другому… Автомобили из правых рядов медленно перестраивались в левый, объезжая какое-то препятствие. Виктор вытянул шею, пытаясь разглядеть в осенних сумерках, что же именно тормозит движение. Авария? Наконец подъехали к месту ДТП. Синие вспышки полицейских маячков, как в фильме ужасов, выхватывали из мрака огромную фуру, от удара развернувшуюся боком и перегородившую два ряда; въехавшую в отбойник легковушку; белую маршрутку с расплющенным боком и помятой мордой; машину скорой помощи с распахнутой дверью и суетящихся медиков в синей форме.

Стойкий запах беды висел в воздухе вперемешку с выхлопными газами. Уже проезжая мимо, краем глаза Виктор заметил возле искалеченной маршрутки на грязном асфальте неподвижное тело. Это была женщина в светло зеленой куртке… Точно такой же, как у его Валентины. Зябкая волна страха пробежала вдоль позвоночника. Он повернул голову, чтобы рассмотреть внимательнее, и его машина вильнула, чуть не задев злополучную мазду. Сзади сразу возмущенно просигналил клаксон.

Он выровнял руль и стал набирать скорость, испытывая непреодолимое желание как можно скорее уехать подальше от этого места. Светло зеленая куртка… А Валентина ведь именно на маршрутке ездит с работы и именно по этому шоссе. Но она наверняка уже дома. Сидит уткнувшись в телеэкран и вздыхает над своим сериалом, успокаивал он себя. Но в душе вдруг задрожала, завибрировала неведомая струна, распространяя тревожные волны по всему телу. Правой рукой Виктор полез во внутренний карман, доставая телефон. Нет, это не может быть Валя, она точно дома.

Пальцы не слушались, дрожа и промахиваясь мимо нужного номера. Наконец в темноту полетели гудки вызова. Ну же, Валя, возьми трубку! Оторвись от своего дурацкого сериала! Телефон не отвечал. Черт возьми, где она может быть? Почему не берет трубку?! Стало жарко, так жарко, что он нервным движением оттянул ворот рубашки, распуская узел галстука. Нога сама собой надавила на педаль газа, и машина пролетела с превышением скорости под видеокамерой. Вот черт, теперь штрафа не миновать! Едва дождавшись зеленого сигнала светофора, повернул направо, на свою улицу.

Приткнув машину возле дворовой помойки, выскочил, забыв в салоне портфель, и понесся к подъезду, шлепая по лужам замшевыми ботинками. Дожидаться лифта не стал, побежал, прыгая через ступеньку, вверх по лестнице, пытаясь обогнать собственное нетерпение и тревогу. До седьмого этажа добрался задыхаясь так, что долго не мог попасть ключом в замочную скважину. Сердце стучало у самого горла, глухо пульсировало в висках. Наконец распахнул входную дверь. В коридоре стояла Валя в малиновом плюшевом спортивном костюме и смотрела на него с удивлением.

— Господи, Валя, ты почему трубку не берешь?! – с возмущением воскликнул он. — Да у меня телефон разрядился, — пробормотала жена растерянно, — а что случилось? — Ничего! Он шагнул и сгреб ее в охапку, сдавив в объятиях с такой отчаянной силой, что она испуганно пискнула. И такая она была мягкая, теплая, податливая, такая родная, что на глаза навернулись слезы. И он, смутившись, уткнулся лицом в ее пушистую макушку. — Я прошу тебя никогда больше не забывай заряжать свой телефон. Никогда! – Прошептал он сдавленным голосом. – Хорошо. А что случилось то? – и потерлась носом о его шею. Шее сразу стало щекотно, а душе легко и светло. — Валюш, а давай на выходные рванем на дачу! Шашлыки устроим.

Пригласим Михеевых и Стародубовых. Затопим камин и под коньячок и шашлычок попоем песни под гитару. Помнишь, как раньше? Она подняла на него удивленные глаза. — Ты правда этого хочешь? — Правда. Радостная улыбка осветила ее лицо, сделав его невероятно красивым, таким, что хотелось смотреть и смотреть, не отрываясь. — Тогда я завтра куплю мясо и замариную. А утром в субботу поедем пораньше. Высвободившись из его рук, которые никак не хотели ее отпускать, жена пошла на кухню, весело бросив на ходу: — Ты раздевайся и проходи, а я пока тебе ужин разогрею.

— Да я и сам справлюсь, не маленький. У тебя же там фильм идет. — Да ну их, эти сериалы! Я лучше составлю тебе компанию за чашкой чая. Виктор наслаждался ужином, радостно вдыхая ароматные, умиротворяющие запахи родного дома и Валиной стряпни, без преувеличения самой вкусной на свете. Все здесь было свое, все звучало с ним на одной волне, было частью его самого. Даже вот эта любимая чашка с маленькой трещинкой на боку. И суетящаяся у плиты Валентина тоже была частью его самого.

Вместе со своим плюшевым малиновом костюмом, который вдруг перестал быть воплощением безвкусицы, а превратился в символ домашнего тепла и уюта. — Знаешь, что, Валюш, — сказал он, — я завтра уйду с работы пораньше и заеду за тобой. Сходим в торговый центр и купим тебе новую куртку. Модную, элегантную, красивую. — Зачем? – удивилась она. – У меня же есть зеленая. — Видеть не могу этот зеленый цвет! Не одевай ее больше никогда. Ладно? – Валентина обернулась и взглянула на него с удивлением. — И пожалуйста, не спрашивай, почему?!

Автор: Дарья Щедрина