Машка вернулась!

— Здравствуйте, дядь Паша! – звонко крикнула девушка в голубом платье с нежными белыми лилиями и улыбнулась. Низкорослый мужичок в стареньком потрёпанном картузе неспешно поднял голову и приложил загорелую руку к глазам, закрываясь от солнца. Пару минут он пытался рассмотреть лицо незнакомки, пока рыжий пёс нетерпеливо тёрся у его ног, призывая подойти к калитке.

С каждой секундой лицо старика становилось всё менее угрюмым, давно выцвевшие глаза заблестели светом радости. — Машка, Машка приехала. – прошептал старик. Во рту у него пересохло, губы не слушались и дрожали. Он бросил тяпку, которой совсем недавно окучивал грядки с огурцами, и подошёл к калитке.

Девушка улыбалась всё шире, его глаза были полны невыплаканных слёз. Давно судьба не преподносила ему такого счастья. Он сразу вспомнил, как белокурая девочка с длинными косичками бегала в одних трусиках по деревенским дорожкам, вся измазанная грязью и соком спелых ягод. Как она прибегала к нему, ещё крепкому мужику, и помогала столярничать, собирая стружки и рассказывая выдуманные истории про козу Глашку или кошку Мурку.

Как звала его «Дяпа» и морщила носик всякий раз, когда была чем-то недовольна. Дядь Паша смотрел на Машку и не верил своим глазам. Рыжий пёс облизнул ему руку и вывел из оцепенения. — Да что ж я всё стою, растяпа. Ты, небось, с дороги устала. И чемодан вон какой у тебя, тяжёлый. Проходи, дочка, проходи! Он проводил Машу в дом и стал суетиться у печки, заваривая ароматный деревенский чай из листьев смородины и наливая в пиалу душистый свежий мёд.

Маша разглядывала дом. Вокруг всё было таким же, как пятнадцать лет назад, когда она покинула родную деревню. Судьба её заносила в разные неизвестные уголки, но дом она так и не обрела. Когда-то Маша, будучи молодой девушкой, мечтала о красивой жизни в городе, где есть все блага цивилизации, выйти замуж за видного человека, получить образование и быть успешной и уважаемой своими коллегами. Но мечты так и остались мечтами, а сердце всё чаще напоминало о родной деревне и о дяде Паше, который ей был вместо отца с матерью, живших по соседству, но так и не полюбивших свою дочь.

Накрывая на стол, дядь Паша поглядывал на белокурую девушку, но боялся спросить, надолго ли она вернулась. Прошло много лет, он не знал, как она отреагирует. За чаем они разговаривали о чём-то отвлечённом и совсем не важном. Маша расспрашивала об огороде, новом мохнатом друге, о деревне.

Дядь Паша чувствовал, что между ними существует преграда, которую никак не удаётся преодолеть. Вечером он постелил ей на старой кровати, уже хотел погасить свет и уйти, как вдруг Маша бросилась на кровать, закрыла лицо руками и зарыдала во весь голос. Дядь Паша тихонечко подошёл к ней, сел рядом, обнял её белокурую голову и проговорил: «Ну полно, дочка, полно! У тебя вся жизнь ещё впереди, а я тебя в обиду не дам, так и знай».

Машка плакала добрых полчаса, потом подняла красные опухшие от слёз глаза, крепко обняла дядь Пашу, легла в кровать и уснула крепким спокойным сном. А он до самого утра сидел у её кровати, держа за руку, и охранял маленькую девчушку, которой для него так и осталась Маша. В душе он чувствовал, что теперь она вернулась в его дом надолго, может быть, даже навсегда.

(Чердак)