Дед пропал

«Дед пропал, и только шустрая Наташка (7 лет) знала, где он находится» рассказ бабушки-соседки Жила у меня по соседству семья, а в ней Наташка. Весёлая, жизнерадостная девчонка, любила в прятки играть да с мальчишками в футбол гонять. Мне, как пожилой, но вечно молодой в душе, не часто мешали крики из соседней квартиры и громкий телевизор, а вот соседу сверху, Пете, до жути не нравились эта бесконечная суматоха.

Конечно, его можно понять. Старик, давно за 70, дети не приезжают, внуки не звонят, видимо, завидно слушать детский лепет. Ладно бы его возмущения оставались бы здесь, на нашей лавочке, но ведь Петр пошёл дальше: — Что же ты мне спать не даёшь, Наташка? — Сказал по-своему, по-старчески, Петя. — Простите, дедушка, не повторится такого больше, — захлопала невинными глазками Наташка. И так изо дня в день.

Короткие диалоги, где девочка признавала свою вину, а старик грозно стучал палкой, ворча что-то себе под нос. Но, казалось, пришло необратимое: не видно стало Петра. Мне тяжело костями бренчать до второго этажа (живу на первом), но ради него я поднималась каждый день на второй и стучала в его квартиру. Никто не отвечал… Пропал дед. Не ломать же дверь, в конце-концов? Может, так попадала, что он в магазин ходил или в аптеку? На лавочке его тоже не видать. На телефон, старый, не отвечает.

Любой другой уже давно бы все понял, но любой другой не знает нашего деда. Слышит он плохо, так что телефон он в руки почти не берет, разве что когда нужен тусклый фонарик, когда лампочки в подъезде выкручивают. А кости не у меня одной «сыплются», иногда и он не выходит во двор, жалуясь на ноющие суставы. И зачастую никому не открывает… Но одно мне расслабиться все таки не давало: а вдруг всё же помер? И лежит там один, в своей квартире. Я даже участковому пожаловалась, а он: — Права не имеем ломать дверь, сигнала не было.

А что не открывает — это не наше с вами дело… Наташка тоже скучала, видимо, без нашего ворчливого соседа. — А где дедушка, баба Валя? — все время спрашивала. Я терялась, пользуясь своей старостью, якобы вспоминала слова. — В санатории, суставы лечит. — Улыбаясь, выступала в диалог Лидка с пятого этажа. — Подобреет там, может. Так прошло две недели… Выпив новые таблетки, признать, отвратительного вкуса, я вышла во двор, но оставила, старая, свой платок в квартире.

Готова поклясться, что висит он там в коридоре и смеется над тем, какая я забывчивая. — Что же ты, старуха, волосы седые распустила. — Насмешливо спросила меня не менее седая старушка — моя соседка по подъезду. — Смеётся она надо мной, посмотрите. — По привычке шутливо обиделась я. — Сама на той неделе хлеб в магазине забыла. Зато в волонтёры записалась, птичек тут кормит. Давняя подружка рассмеялась, а я подхватила. Потом снова посудачили, куда же наш Петя делся. Сошлись на том, что может — действительно в санаторий или к детям уехал.

Они у него не так далеко живут, в городке, что всего 300 км от нашего. Вдруг я услышала знакомый звук. Слышу, как старая деревянная дверь подъезда останавливает колеса шустрого велосипеда. Кто-то лихо вмазался в дверь сначала, и только потом ее открыл. Кто проехал, мы не увидели. Мальчишка… Вдруг через пару минут нарисовалась Наташка, держит в руках какую-то ткань. — Здравствуйте, баба Валя, баба Люда. — Привет, привет. А что же ты, забыла про старика то нашего? Хорошо небось живется тебе, никто не ругается?… — А что его вспоминать? — резко ответила девчонка. — Всё и так понятно.

И в душе как-то страшно стало. Неужели поняла девочка, что нет больше Петра? — Деда Петя уезжал ненадолго и приехал с внуком. Моя мама никогда бы мне такой большой велосипед не купила! У нас и нет таких денег… — Вернулся Петр? — Словно молния ударила по моим мыслям. — Вернулся, да не один. — Вот, посмотрите. Она показала на окно второго этажа, где маячил знакомый силуэт Петра и рядом пристроилась вихрастая мальчишеская головенка.

— Здравствуйте, деда! Но Петр не ответил, показывая девочке какие-то тайные знаки. — О! — Наконец-то поняла девочка. — Это вам, баба Валя. Деда сказал, что солнечный удар ваши пряди ударит, больно они уж красивые! Да и уши удобно прикрывать. Павлик приехал на целый месяц! Его родители отдали деду на преперевостилание (это она слово перевоспитание не смогла толком выговорить)

Мы лишь неуверенно улыбнулись… Павлик, вернулся, а это значит, что в нашем подъезде снова станет шумно, даже с учётом вечных криков и Наташкиного топота со второй квартиры. Покой теперь нам только снился! Очень активный у Петра внук. Был уже тут пару лет назад, Содом и Гомора.

То змея воздушного запустит в шесть утра с радостными визгами. То вечером молотком стучит, мастерит что-то. А уж когда со второго этажа скачет — гремит вся наша старая двухэтажка. А Наташка довольно глазёнками сверкает: — Теперь деда Петя не станет меня ругать

Улыбка Ребенка