Куриная рапсодия

Сейчас смешно вспоминать, как я, придумав себе аллергию на городскую жизнь, отправилась жить в деревню. Если сказать, что я ничего не знала и не умела, это никого не впечатлит. Многие ничего не знают и не умеют, и живут с этим спокойно и счастливо. Но мне про счастье пришлось забыть, потому что неумение в деревне это не фунт изюма. Оно чревато …

Я уже год просуществовала в деревне, когда поняла, что надо обзавестись каким-нибудь подсобным хозяйством, чтобы с утра не ломать голову: чем бы сегодня утолить голод. Я решила завести кур. Тогда мне казалось, что ничего неприхотливее и проще не существует. «Курица не птица…», «Глупа, как курица». Вот — вот это по мне. Зачем мне умные и привередливые гуси, или капризные индюшки? Конечно, от них мяса больше и цена на них выше, но я с ними не справлюсь.

Безмозговые куры для меня в самый раз. Да и куриные яйца самая демократичная еда. Учительница из соседнего села с потрясающим названием Коробовка охотно согласилась продать мне пять курочек и петушка. Я привезла куриную команду домой в обычном мешке и выпустила их на волю в своих сенях. Сижу и думаю, что с ними делать? Выпустить на улицу боюсь, у меня нет огороженного двора, как у других жителей деревни. Куры просто разбегутся по чужим дворам.

Я их потеряю. Никаких особых примет они не имеют. Две птички чёрные, а петушок и три курочки белые. Можно нарисовать на них номера, как на майках хоккеистов, было бы очень прикольно, но нечем. Я вспомнила, как бабушка привязывала наседку в саду за ножку. И привязанная курочка спокойно гуляла со своими цыплятками. У меня тоже есть садик. И я, по примеру бабушки, привязала к ножке каждой птички двухметровый кусок тонкого шпагата. Затем все свободные концы его связала вместе и привязала к длинной бельевой верёвке. Не скажу, чтобы курам это понравилось.

Когда я открыла дверь, они рванулись на волю и с диким криком веером распластались на земле. На шум прибежала соседка Натуська. -Зоя, что у тебя случилось? Чего ты сделала с цыплятами? -У меня нет цыплят. Просто я своих кур гуляю, — ответила я наматывая верёвку на кулак. Натуська внимательно посмотрела на меня, на моих распластанных кур и увидела, что их вытянутые лапки тонким шпагатом привязаны к белой верёвке. -Зачем ты их связала? -Чтобы не убежали. А они почему-то недовольны.

Соседка ничего не сказала, без улыбки подняла глаза к небу, потом как-то неестественно вытянулась всем телом и, повернувшись кругом, быстро засеменила от меня. Через минуту с крайне обеспокоенном видом примчалась моя троюродная тётка. Я спокойно привязывала верёвку к высокой ветле, что росла с тыльной стороны моего дома. -Зоя, дитёнок, как ты себя чувствуешь? -Хорошо. Видишь? Я кур купила. -Зачем тебе куры? -Хочу обзавестись хозяйством.

-А зачем ты их связала? -Они у меня загадили сени. Им надо погулять. Я боюсь, что они разбегутся по дворам деревни. И мне их никто не вернёт. -Вернуть, конечно, не вернут. Их надо приучить к дому, тогда они никуда не денутся. -Как? Я не знаю и не умею приучать. -Это понятно. Вот что. Ты их запри в сарай дня на три. Корми, пои, и зови как-нибудь, чтоб они твой голос запомнили. Через три дня выпусти. Они от тебя никуда не уйдут. -Спасибо, Дуся. -А почём ты за них платила?

-По три рубля. -Это где ж такие цены? -Да в Коробовке, — ответила я гордо, бахвалясь своей выгодной покупкой. -О господи… Вчера на базаре в Грязях продавали больших живых кур по два пятьдесят. Эти цыплята поздние, им ещё два месяца расти. Ладно. Бог с тобой. Я пойду. -Поздние, так поздние. Что ж им не жить теперь? – обиженно пробурчала я вслед тёте. Я собрала своих птичьих тинейжеров, закрыла их в сарае и, чтоб искупить свою вину перед ними, насыпала пшена и налила в тазик воды. Я когда-то слышала, что куры любят просо, но пшено-то, по-моему мнению, лучше.

Оно же очищенное. Потом принялась за дело. Сколотила раму, размером с входную дверь сарая, набила гвоздей по периметру и из кусочков алюминиевой проволоки сплела сетку, чтобы у кур был свежий воздух и свет. Затем нашла широкий низкий ящик, поставила его в сарай и насыпала в него песку с ячменём, чтобы у кур была забава. Мне показалось, что в сарае темно. Я протянула туда провода и прикрепила к потолку лампочку. Пока я всё это делала, я непрерывно разговаривала сама с собой, чтобы куры хорошо запомнили мой голос. Они на меня не обращали внимания, и я очень переживала, что они на меня обидились и мой голос не запомнят. Обижаться все умеют.

Через три дня я решилась выпустить пленников на волю, и, о радость, они от меня никуда не побежали. А когда я на улице посыпала корм и позвала их, они прибежали ко мне. Значит всё в порядке, куры меня простили. Непростое это дело держать кур. Конечно, их с коровой не сравнить, но и они нуждаются в уходе. Я нашла какую-то брошюру. В ней написано настолько по умному, что я много чего не поняла. Не помогло даже высшее образование. Я ухаживала за ними по-простому, не вычисляя количество протеина и минеральных солей. Птице нужны витамины? Да ради Бога!

Натру немного морковки или порежу мелко морковные очистки, или накрошу верхние листья капусты, не жалко, их всё равно выбрасывать. Вот и все витамины. Надо давать сырой корм? Нет вопроса. А картофельные очистки на что? Наварю, намну, пересыплю отрубями и вперёд. Запарю я ячмень или не запарю, они клюют. Очень неприхотливая птица. Всё им нравилось. Они и свеклу хоть варёную, хоть сырую склюют. А ещё я додумалась подкормить их живым кормом. Возьму лопату и на огород. Я копаю землю, а моя стайка клюёт дождевых червяков.

И так я сдружилась с курами, что некоторые прыгали на лопату, не опасаясь меня. Стоило мне выйти из дома, они сразу окружали меня и сопровождали на охоту за живым кормом, от нетерпения поклёвывая сапоги. Цыплят я купила в октябре. Не успела толком оглянуться, привыкнуть, как пришли холода. Сарай не дом, в нём холодно. Мне стало жалко моих птичек. Я повесила над ящиком с песком красную лампу для обогрева, стены для утепления обила толстым картоном.

Выпускала пташек погулять на короткое время и снова в сарай. А там не то, что на улице, чище и теплее. Ну, конечно, я кормила и поила их лучше, почаще меняла воду и приносила еду порциями, чтобы вода и влажный корм не застывали. Два раза в день выметала курятник. Вопреки всем неблагоприятным прогнозам, что поздние цыплята плохо развиваются, мои курочки занеслись в январе.

Ни у кого они не несуться в холода, а мои меня порадовали. Курочки меня кормили. Каждый день я вынимала из двух гнёзд не менее четырёх яиц, а часто и пять. Для одного человека это много и, продавая яйца, я покупала что-то другое. Всё было более чем хорошо, но в начале апреля вдруг одна курочка, как больная, стала бродить одна и квохтать, как будто подавилась. Нестись она перестала, а потом и вовсе уселась в гнездо и мешала другим нестись. Её бедные сестрёнки, пристраиваясь рядом в гнезде, оставляли под ней свои яйца. Меня она к гнезду не подпускала, клевала руки.

Я потерпела три дня это безобразие и пошла за консультацией к соседке. Её звали Дуня Кулешиха. Она крепко пожилая женщина, то-есть старушка. Не хочется так её называть, потому что соседка не выглядела на свой возраст, была в теле и по-молодому легка на ногу. В отличие от других Дуня была добра, приветлива и никогда надо мной не смеялась, всегда серьёзно отвечала на все мои вопросы. Короче, относилась ко мне с сочувствием. Я не понимаю злой радости людей, когда к ним обращаются в чём-то плохо информированные граждане.Я-то не издеваюсь и не смеюсь тому, что кто-то не знает программирования.

Правда, по этому вопросу ко мне в деревне никто не обращался. Я поселилась в глуши после серьёзной болезни, будучи уже полным инвалидом. Конечно, мне многое давалось с трудом. Прошлой весной я пропалывала грядку морковки. Мне было тяжело стоять низко наклонившись, и я присела на корточки. Потом у меня затекли ноги, и я решила просто сесть на землю. А чего такого? Земля сухая тёплая и дёргать всходы сорняков значительно удобнее сидя на земле.

Так как солнце приятно и нежно припекло, меня разморило, и я стала пропалывать грядку лёжа. Естественно, через какое-то время, немного приутомившись, я уснула. Примчалась Натуська и завопила: -Зоя! Чего случилось? Что ты тут делаешь? -Ничего! Морковку пропалываю, — проснувшись, недовольно отмахнулась я от надоеды. -А чего лежишь? -Так мне удобнее. Ну и в чём проблема? Чем я ущемила интересы деревни? Так нет, смеялись надо мной так, как Жванецкому и не снилось.

И после этого случая стоит мне задать какой-нибудь простенький вопросик, так у собеседников сразу обнажались все зубы во рту, и они начинали аж заходиться от смеха. А старая Дуня не такая. Я поведала ей о своей беде. Она пришла ко мне посмотрела на курицу и сказала: -Она стала наседкой, хочет высидеть цыплят. Нестись теперь она уже не будет. -А что мне делать? -Если хочешь цыплят, посади её на яйца, где-нибудь в уголочке. -Спасибо. Я хочу цыплят. А где взять яйца?

-А у тебя нет яиц? -Есть. Спасибо. Я буду. Я сейчас, я быстро, — закрутилась я и тут же притормозила. -Но… она клюётся. -Ты не суетись. Возьми ящик. Постели в него соломы, поставь его в спокойное тёмное место. Положи яйца в ящик. Поднеси наседку, она на них сама сядет. Ты курицу не бойся. Апрель не самый тёплый месяц в нашей полосе. Конечно, я утеплила, как могла курятник, но всё-таки там наседке придётся неподвижно сидеть, она будет мёрзнуть. В сенях легко найти тёмный уголок, но вдруг мою маму-курочку начнут беспокоить кошки и собака. Нет, я такое допустить просто не могу.

Кроме моей комнаты, везде холодно и беспокойно. Поэтому я всё сделала по инструкции бабы Дуни, но ящик с наседкой устроила в уголочке под стулом около моей кровати. Я решила, что так мне и наседке будет спокойнее. Птица сидела тихо, мне от неё никакого беспокойства. Я поставила рядом с ней воду и кормушку, но не заметила, что она сходила бы с гнезда.

Иногда среди ночи я слышала какие-то тихие звуки, будто бы наседка тихонечко нежно разговаривала с яйцами, поворачивая их. Но утверждать это не берусь. Ровно через неделю другая курочка заквохтала. Я не испугалась и не растерялась. А просто посадила её на гнездо в другом конце комнаты. Где одна наседка, там и другая. Пусть сидят. Всё равно не несутся. Из брошюры я узнала, что птенцы появляются на двадцать первый день. Первая курица уже сидела в гнезде на яйцах три дня прежде, чем я её перевела на постоянное место. Вдруг некоторые птенцы появятся раньше, чем другие?

И наседка их нечаяно задавит? Я очень переживала за цыплят. Чем ближе был срок их появления, тем беспокойнее мне было. Пришлось опять обратиться к бабе Дуне. -Не беспокойся. Как только птенцы появятся, ты их сразу услышишь. Они громко заорут. Тогда ты курицу снимай, бери цыплят и в коробку. А коробку на тёплую печку поставь. А когда все выведутся, тогда их отдашь наседке. Она сама о них позаботится, — терпеливо учила меня соседка. Я ответственно отнеслась к рождению цыплят. Нашла подходящую картонную коробочку, постелила на дно чистую льняную салфетку и стала прислушиваться.

Где-то в районе девятнадцатого дня я услышала в гнезде писк. Быстро сняла наседку, но яйца все целые и никакого признака появления птенца. Потом я раз пять слышала громкое «Тек!», но под наседкой были только целые яйца. Я решила посмотреть, а нет ли кого под яйцами. Дотронулась до одного и услышала истошный крик «Тек!» А курица забеспокоилась. И тут пришла в голову страшная мысль, а вдруг цыплёнок задыхается в яйце. Изнывая от страшных предположений и беспокойства, я не могла спать и помчалась к моей учительнице.

-Баба Дуня! Цыплёнок задыхается! -Где?! -Так в яйце. Он там орёт, а выйти не может! -В целом яйце? -Да! -Да этого не может быть. Я всю жизнь прожила в деревне, а про такое даже не слышала. Бывало курица пропадёт, потом появляется с выводком. Такое сплошь и рядом, но чтоб яйцо орало… Ну-ка пошли. Пришли, дома тишина. Подняли курицу, никаких цыплят и тишина. Я угостила помощницу чаем с печеньем. Сидим пьём и вдруг громко «Тек!». Дуня в два прыжка к гнезду. Хвать курицу с гнезда.

-Что такое? Почему цыплока нет? А ну погляди вокруг, может сбежал. Они шустрые. -Но количество яиц не изменилось, — сообщила я. Дуня погладила кладку, и вдруг под её рукой закричало яйцо. Опытная крестьянка даже подпрыгнула. -Ну вот! Наверно задыхается. Уже давно задыхается, — трясясь от возбуждения, зашептала я. -Давно кричит, говоришь? Если давно, то уж задохнулся бы. Ладно, ты их не трогай. Видишь курица волнуется. Пусть она сама с ними разбирается. Я такого не слышала.

Да ведь и не прислушивалась. Я же гнёзда дома не ставила. Бывало посадишь наседку, да и забудешь про неё. А вспомнишь, когда она сама явится уже с выводком. Ну дела! Скажи кому не поверят. И правда, с тобой не заскучаешь, — покрутила головой баба Дуня и вдруг впервые громко захохотала.-И ведь вправду, ты не от мира. Да ты не обижайся, я по-доброму. Пятнадцать цыплят вывелось ночью, когда я спала. Ни одного птеньчика наседка не задавила. А через неделю другая курица вывела семнадцать цыплят.

Мне говорили, что можно было объединить два выводка под одну наседку, но я не стала этого делать. Куры потрясающие матери. Если бы люди так любили своих детей. Интересно то, что яйца я брала от белых и чёрных кур, петух тоже просто белый, цыплята все до одного цветные. Когда они подросли и оперились, то удивлению сельчан не было предела. Я не знала, что в курином роду существует такое богатство красок. Это было тридцать два неописуемо красивых фазанёнка.

Пришла ко мне в гости тётя Маня, родная сестра моего отца, и потрясённая спросила: -Откуда у тебя такие цветные петухи, да и курочки тоже. Ты яйца покупала? -Нет, это мои чёрно-белые снесли. Я тоже удивляюсь. Может мои куры бегали к чужим петухам? -Да? Но в нашей деревне нет таких петухов и кур. Ты погляди на них. У кого гребни пластинкой, у кого кучкой. У кого ножки голые, у кого лохматые. А голубых кур я вообще никогда не видала. У бежевых-то какой рисунок интересный. Чудеса и только. Петухи такие иногда мне встречались, но у тебя они намного интереснее. Даже белый петух необычный.

-Да, тётя Маня. Он почему-то белый, как снег, и перья серебром переливаются. Так я стала хозяйкой тридцати семи куриных голов. Самое страшное было впереди. Среди них было десять петушков немыслимо красивой расцветки. Курочек тоже было слишком много для меня. И от них надо было как-то избавляться. А я их всех любила и не могла выбрать кого оставить. Но это уже совсем другая история. Через пару лет я стала опытной птичницей. И надо мной уже никто не смеялся.

Я кое-чему научилась и немного расширила своё хозяйство. У меня уже были и другие домашние животные. Я перестала переживать за хлеб насущный. Но куры оставались моими любимцами. От них, конечно, немало беспокойства, но главное открытие состояло в том, что эти птички совсем не глупые или, как их принято считать, безмозговые. В чём-то они дадут фору другим птицам и даже людям. У них прекрасно развито чувство самосохранения. У меня остался лишним крупный белый петух.

Я не смогла его пристроить в другую семью. Участь его была решена, петух должен был пойти на мясо. Я долго почему-то откладывала его реализацию. Но вот приехала в гости из голодной Москвы дочь. Шёл третий год перестройки. Все так перестроились, что за продуктами дочери ко мне в Байгору ездили зайцем на электричках в выходные дни. Конечно, они по привычке работали, только зарплаты им не давали. Так было принято. И я решила отдать птицу для еды семье дочери.

Стоим мы с ней на улице, глядим на клюющих кур и я говорю: — Сейчас мы с тобой всё соберём, кроме мяса. А вечером, когда куры сядут, я сниму с насестей белого петуха. Днём-то его не поймать. Вечером зарубим, почистим. Ночью тушка охладится в холодильнике. Думаю не испортится за то время, что будешь добираться до дома. Не велик кусок мяса, но хоть что-то. Когда осенью приедете, тогда и кроликов дам и цыплята подрастут. А сейчас яйца, творог и овощи повезёшь. Поговорили и пошли на огород, собирать, что Бог дал, для детей.

В те годы моё хозяйство было главным источником питания нашей семьи. Холодильник у меня — хуже не придумаешь. У него была большая дыра в двери, которую я затыкала тряпками. Морозильная камера ничего не морозила. Но худо-бедно в нём пища не прокисала сразу, как на жаре. Вечером, как только стемнело, и куры уселись на насести, я пошла закрывать курятник и заодно взять приговорённого к смерти петуха. А его-то в курятнике не оказалось. Было ещё не совсем темно, петух большой и белый, я надеялась найти его.

Искала-искала среди яблонь в саду, на огороде, в вётлах, в сливовой рощице, в вишнях, в малине — не нашла, как в воду канул. Утром кормлю кур и говорю дочке: -Наверно лисица его утащила. Говорят, у нас на другом берегу реки лиса с лисятами живёт. -Ну что поделаешь. Ты, мама, не переживай. Проживём без мяса. В полдень дочь уехала, а белый изголодавшийся красавчик прибыл к кормушке. Жизнь петуха оказалась длинной. Его у меня купили на племя. Другой случай был интереснее.

Нас с мужем пригласил знакомый на день рождения. Я насыпала и положила всем животным побольше корму, поставила свежей воды. Мы нарядились и отправились в гости, понимая, что засветло не вернёмся. Сарай с козами коровой и свиньями я закрыла. А курятник, на всякий случай, я оставила открытым и свет в нём включённым, чтобы куры без нас устроились на ночь отдыхать. Когда мы вернулись, в курятнике горел свет, но ни одной птички там не было. Потеря полсотни кур с подросшими цыплятами для меня в то время было большим несчастьем. Я не знала, что думать.

Села на ступеньки крыльца, подперла щеку рукой и загрустила. Сидела таким образом долго, горевала, приговаривая: -Я пять лет, как проклятая, только и знаю, что работаю, не досыпаю, падаю в обмороки. Только один раз позволила себе развеяться, ушла на пару часов. И вот, на тебе! -Да ладно. Чего теперь, — мрачно сказал муж. Я подняла глаза к небу и спросила:

-Господи, за что? На небе ни тучки, светила полная луна. Мой взгляд упал на ветлу, и я увидила, что на верхних ветках дерева устроились какие-то крупные птицы. Я немного пригляделась и глазам своим не поверила. Да это же мои куры и цыплята устроились ночевать под открытым небом. Я, наивная, доверяла и людям, и зверям, а глупые куры знали цену моему окружению и, не умея летать по определению, от греха подальше взлетели на высокое дерево. Мы взяли лестницу и сняли их всех. Когда муж поднимался к ветке, где они сидели, и тихонько звал их, мои дорогие птички не кричали, не бились, а сидели неподвижно и позволяли себя снимать. Оказывается у кур прекрасные семейные отношения.

Петух одинаково любит всех своих жён. Когда он находит вкусную еду, сам не бросается клевать, он зовет своих дам, показывает, что нашёл, и отдаёт им свою находку. При опасности петух не бежит сломя голову прятаться. Куры убегают, а он пытается драться и пятится, даёт время курам спрятаться. Он не бежит, понимая, что не справится с противником, то-есть принимает огонь на себя. Чувство ответственности и у петуха есть. Он, по-своему, герой. В первый раз, когда я делала курам гнёзда, где они должны откладывать яйца, я обнаружила, что на самом деле не курица, а петух строит гнездо.

Случилось это так. Мне сказали, что гнёзда курам надо устраивать повыше, иначе они в них не сядут, потому что будут бояться, и будут терять яйца, где придётся. Я взяла два низких ящика, положила в них свежую солому и установила их под потолком курятника, на полках, которые построил муж. Через полчаса захожу в курятник, а в ящике шебуршится мой петух, а бедная курочка стоит рядом на насесте

. -Ах, ты, негодяй!- закричала я и выгнала петуха из ящика. Я увидила, что в середине ящика вмятина в соломе. -Вот поди ж ты! Курицу выгнал из гнезда, а сам примял солому! – возмутилась я, растрясла примятое и добавила ещё соломки, чтобы курочке было мягче. Через полчаса заглянула в курятник, а петух опять в гнезде и квохчет зовёт несушку, а та лезет к нему в гнездо.

Я решила посмотреть, что же будет дальше. А дальше петух ушёл, а его супруга осталась в гнезде. Через некоторое время в дальнем углу огорода заорал петух, ему вторили рядом стоящие куры, а несушка в это время тихонько покидала сарай. Потом я не раз замечала, когда меняла подстилку в гнезде, гнезда благоустраивает петух. А своим криком он отвлекает внимание от гнезда и несушки. Если гнёзда не обновлять, то петух своим дамам находит чистые укромные места для кладки яиц.

Первый раз я столкнулась с этим во время сенокоса. Горячая пора, надо успеть высушить и убрать сено между дождями. Такая большая напряжёнка, что было не до кур. Вскоре я обнаружила, что при большом количестве кур-несушек я имею в гнёздах курятника очень мало яиц. Решила, что несушки устроили перерыв. И вдруг, складывая сено на чердак сарая, муж обнаружил гнездо, полное яиц. Количество яиц меня впечатлило. Потом на крыше сарая, где среди пышных веток черноклёна застряла охапка сена, мы нашли второе гнездо с ещё большим количеством яиц.

И наконец в сарае, где были сложены брёвна и тоже на сене мы нашли третье гнездо. В общей сложности мы нашли целое ведро яиц. И только тогда, я сообразила, что все гнёзда были устроены на чистом душистом сене. Я вычистила ящики, набила их душистым свежим сеном и проблема решилась сама собой. Но самым большим потрясением для меня было то, что мои куры могли ладить с другими моими животными. Мои собаки не обижали моих кур, хотя чужих запросто гоняли с огорода.

Наседки с цыплятами бесстрашно клевали из собачьей миски еду. Были случаи, когда курица искала убежище в собачьей конуре и даже несла там яйца. Но яйца из своей конуры собака съедала. Теперь я перестала свысока относится к курам, да и вообще ко всем нашим братьям меньшим. Среди них, конечно, не водятся програмисты, научные работники, про другие профессии ничего не могу сказать, но няни, дипломаты и артисты налицо. Ну как тут не задуматься? Может быть из уважения к животным стать вегетарианкой?

Зоя Слотина