Фенечка
После войны мужчины ценились на вес золота. Но уже в пятидесятых годах в молодёжной среде дефицита в парнях не ощущалось. Некоторые девушки до замужества даже позволяли себе «покопаться» в женихах. Наша героиня – Фенечка славилась всем: лицом, фигурой, покладистым характером. За такой в огонь и в воду готов пойти любой юноша – только пальцем помани. Но Феня чувства не распыляла.
Она со школьной скамьи любила одноклассника Капитона. Он тоже был без ума от возлюбленной. Провожая милого в армию, Феня твёрдо заверила: «Служи честно, а я буду тебя верно ждать». К трём, а в морфлоте к четырём, годам службы сводился тогда сыновний долг перед Родиной. Капитон попал в Северо-морской флот.
Не успел новобранец толком освоиться, как к его невесте стали подкатывать отслужившие уже ребята. Но Феня походила на неприступную крепость, с какой стороны не подойди – полный отпор. После серии неудачных попыток «штурм» красавицы прекратился. Девушка преданно ждала любимого, даже клуб в вечерние часы за всё время разлуки ни разу не посетила. Четыре года для неё показались вечностью.
— Капитошка вернулся! — донёсся до женской полевой бригады хрипловатый басок водовоза. Подруги кинулись было поздравлять Фенечку – да куда там. Сорвав с головы косынку, она уже летела по огромному полю, не чувствуя под собою ног. Запыхавшаяся, сияющая от счастья Феня, вскочив в избу, с ходу скинула выцветший сарафан и устремилась к сундуку.
— Погоди, дочка, остынь, — тяжко вздохнула Акулина, — наберись мужества. Капишка, будь он не ладен, жену из армии привёз. Обмякшая Фенечка, потеряв сознание, грохнулась на пол. Испуганная мать с трудом привела её в чувство. Трое суток Феня неподвижно лежала в постели, уставив в потолок безразличный взгляд.
Как только Акулина ни уговаривала, ни убеждала дочь, ставя в пример стойкость то многодетных вдов, то несчастных матерей, потерявших в военную годину сынов. О своей судьбе напомнила: в восемнадцать лет, за месяц до войны, по большой любви замуж вышла. Суженого в третий день лихолетья на фронт забрали.
А через полгода похоронку на него прислали. В результате навалившегося горюшка дочка семимесячной родилась, в печурке еле выходила. — А дочка эта теперь без ножа себя калечит, — плакала Акулина, — вставай, моя ягодка, вставай. Время – главный лекарь. По себе знаю. …Феня представляла соперницу блистательной королевой, а как увидела узкоглазую кривоногую соперницу, сердце от обиды в комок сжалось.
А от Капитона – взор не оторвать. Ещё краше стала и Фенечка. С глазу на глаз они встретились только через пару недель. На вечерней зорьке Феня, завернув подол юбки и опустившись на колени, с мостика в реке бельё полоскала. От её размашистых действий по водному зеркалу расходились широкие круги, шумно падали тяжёлые брызги.
Капитон, тихонько подойдя сзади, взял девушку за талию, поднял и, повернув к себе, попытался прижать. Феня, с размаху хлестанув его утиркой, резко столкнула в реку. — Охладись, морячок, — машинально поправив юбку, гордо выпалила девушка,- никогда не смей больше ко мне прикасаться. От встречи с Феней Капитон едва не лишился рассудка, до конца осознав, что сотворил с собой и Фенечкой.
В надежде вернуть единственную – желанную он развёлся с супругой и отправил её назад. Через все унижения прошёл моряк, ища у Фенечки пощады за совершённую ошибку. Не простила Феня предательства. Страдала, места себе не находила, извелась вся, но не смогла перебороть обиду. Отвергнутый Капитон уехал в далёкий Алтайский край на освоение целинных земель и больше не вернулся.
Глубокую осень и снежную зиму Феня снова «монашкой» просидела дома: кружева вязала, картины крестиком вышивала, дерюжки ткала. Весенне-летней порой привычно работала в полях с раннего утра до позднего вечера. Урожай в тот год выдался отменным. Своими силами колхозникам было не управиться. На уборку зерновых и овощных культур в хозяйство командировали из города несколько водителей с техникой. Харизматичный Эдуард сразу положил глаз на Фенечку.
Заигрывая со всеми девчатами, он не упускал момента бросить притягательный взгляд в сторону застенчивой девушки, сделать приятный комплимент. В первое же воскресенье пригласил в кино. — Отчего же не сходить, — воспрянула духом Акулина, — на одном Капишке что ли сошёлся клином свет Божий, и так из-за него, почитай, пять годков затворницей провела. Феня с Эдуардом стали встречаться.
Рядом с внимательным стильным ухажёром она снова почувствовала себя «живой». Под занавес уборочной страды Эдуард сделал Фенечке предложение, после чего они всю ночь гуляли по наторенным тропинкам соснового бора. Утром, с благословения Акулины, влюблённые поспешили в сельский совет. Заметалась радостная мать: тяжеленный стол на середину хаты выволокла, скатёркой праздничной накрыла.
Иконку, рушничок, хлеб — соль приготовила – новобрачных встретить. Из погреба достала соленья, мочёные яблоки, капусту квашеную. В продуктовую лавку за консервами и водкой сбегала. Присела на лавку передохнуть. В этот миг в дом влетела зарёванная Феня, плюхнулась на кровать и закрыла голову подушкой.
— Опять не сладилось, — ужаснулась, охваченная жаром, мать, — как только таких лиходеев земля держит?! В гневе швырнув авоську, Акулина поспешила утешить дочь… По полу покатились жестянки с килькой, от разбившейся бутылки, что осколки счастья, по избе разлетелись зелёные стекляшки… Часом ранее секретарь сельсовета Аввакум Спиридонович, прожжённый бывалый фронтовик, полистав паспорт жениха, с укором вернул документ обратно из-за недостающей страницы о семейном положении.
Этот неугодный лист Эдька умышленно вырвал накануне. Эдуард вернулся в лоно семьи, а Феня через девять месяцев родила сына – Сёмочку. Жизнь наполнилась новым смыслом. — Вот ведь никуда не денешься, — мыслила Акулина, — мою долюшку переняла дочка – без отца растёт Сёма. …В три годика мальчик сильно подружился с тёзкой – дядей Семёном. Его старенькая бабушка жила с Акулининой семьёй по соседству, и Семён больше обитал здесь, нежели с родной матерью в противоположном краю села.
Помогал старушке управляться со всеми делами. Два Семёна, как в известном кинофильме «Два Фёдора», стали словно родные. Старший товарищ работал шофёром, и частенько, с позволения Фени, брал дружка в ближний рейс. В один прекрасный день Сёма с порога залепетал: «Мам, пожалуйста, можно мне дядю Семёна папкой называть. С ним я уже договорился, он сказал – если ты разрешишь, он будет только рад».
— Я подумаю, — ответила ошарашенная Феня, — а сейчас – бегом ужинать, и – в кровать. Не откладывая в долгий ящик, она решила сразу объясниться с названым отцом. — Семён, ты хороший, добрый парень, — довольно резко заговорила Феня, — но, пойми, нельзя так играть чувствами ребёнка. Ты женишься, свои дети пойдут.
— Постой, — перебил Семён, — дозволь мне сказать. Я давно и очень сильно люблю тебя. Но вначале мне хотелось найти общий язык с твоим сыном. Это очень важно. Мы сердцами прикипели друг к другу. Прошу, дай нам шанс: у Сёмы будет заботливый отец, у меня – любимая жена. Обещаю сделать всё для вашего счастья.
— А что на это скажет твоя мама, тётя Дуся? — Давай вместе пойдём и спросим. Прямо сейчас. Феня промолчала. Семён, приняв безмолвие за согласие, взял её за руку и увлёк за собой на просёлочную дорогу, сокращая путь к родному дому. Евдокия решение сына оспаривать не стала, заявив при этом: «Не забывай, сынок, взять жену с чужим ребёнком – большая ответственность. Поклянись, что никогда, ни при каких обстоятельствах не обидишь мальчика».
— Клянусь! — отозвался довольный сын. …Прошло полтора года. Феня с утра готовилась к встрече дорогих гостей. На душе легко и радостно. В печке весело потрескивают сосновые поленья, создавая в доме тепло и уют.
На кухонной лавке под полотенцем – свежеиспечённые духмяные пироги хлеба. На столе – чугунок с наваристым борщом и чашка с винегретом. О ноги лисой трётся кот Пафнутий. Выглянув в окошко, Феня задумчиво улыбнулась.
Там под заснеженной яблоней с визгом и хохотом два Семёна лепили снежную бабу. Вместе с гостями они важно зашли в избу. Хорошенько отогревшись, Акулина с Евдокией бережно принялись передавать из рук в руки народившуюся ляльку – их общую внучку. Это ли не счастье?!
Нина Пигарева