Зоркая Федотья

— А ты слышала, что ежели баба колдует, то дитя её может умом тронуться?- Федотья сделала голос тише, округлив и без того глаза навыкате, — вон у Катерины дочь сначала нормальная была, лет так до десяти, а потом случилось что-то, она умом и тронулась. Это Бог Катерину за темные знания наказал. Эх, жалко её девчушку…

Катерину не любили в деревне. Была она себе на уме, остра на язык, подруг близких не было, мужа тоже. Приехала недавно откуда-то из дальней деревни с маленькой дочкой, купила пустующий домик у городских хозяев, которые уже дорогу забыли в родные пенаты, да жила себе. Работала на ферме, в коровнике. Аглая недовольно глянула на подругу.

— Федотья, это видать ты умом тронулась — она повертела пальцем у виска, — нормальная Олюшка девочка. На дворе двадцатый век уж к концу близится, а ты тут со своими колдуньями. Федотья чуть отпрянула от собеседницы, прищурив глаза, уперев руки в пышные бока, сказала:

— А вот ты понаблюдай-понаблюдай, да не надо сейчас глаза закатывать, — она подняла вверх палец, — и посмотришь потом. Федотья пошла дальше по свои делам, а Аглая, усмехнувшись, отошла от забора и стала дальше полоть траву на грядках. Капуста совсем заросла, ведь только полола неделю назад! Как приятно на грядках покопаться, и пусть, что бывает тяжело, да спина болит, зато сидишь, рвёшь травинки и думы текут рекой да ответы на них приходят.

Хорошо-то как! Не забывать только надо выпрямляться, чтоб спину не прихватило. День шел своим чередом, летом забот в селе — прорва, особенно у тех, кто корову держит. И в стадо надо выгнать, когда только солнышко встает, и сена накосить и привезти, чтобы зимой коровушка питалась сушеной травой, а если теленочек у неё, то в стойло надо ходить и доить родимую, иначе тяжело ей весь день будет. Вечером около местного магазина было несколько человек, когда пронеслась новость: — Бригадир Матвеев утонул!

Все ахнули, в толпе послышались сожалеющие стоны. Одна только Олюшка, вдруг, ни с того, ни с сего рассмеялась. Катерина тут же её одернула, дочь удивленно посмотрела на мать, наивно приподняв светлые бровки. На самом деле девочка и не слушала, что говорили взрослые, она засмотрелась на котят, которые играли на лавке, а один, серенький с белым ушком так смешно свалился, когда за бабочкой прыгнул. Вот Олюшка и засмеялась.

Это не осталось не замеченным Федотьей, которая толкнула в бок Аглаю, мол видела? А что я тебе говорила? А ты не верила! Олюшка немножко «того», человек умер, а она смеётся… Аглая было отмахнулась от соседки, однако тоже заметила это.

Надо же… Федотья коротала бабий век одна. Не было у неё ни мужа, ни детей. Досматривала за мамой своей, а когда ее не стало, то вовсе одинёшенька осталась. Братья были, да разъехались по огромной стране, так, что только приезжали раз в пять лет. Привыкла уже одна. Федотья любила после дневных забот посидеть у дома на лавочке в тени яблонь, разросшихся на участке. Сидишь, отдыхаешь, осматривая свои «владения».

Солнце уже близилось к закату, золотило верхушки леса у горизонта. Женщина убрала ведра в сарай, открыла дверь в сени и, обернувшись, заметила на улице худенькую фигурку. Это шла Катерина. Она несла большую корзину с пахучими луговыми травами и стеклянную бутыль с зеленой жидкостью. В другой раз никто бы внимания не обратил, ну идет женщина с охапкой травы, мало ли, может сушить будет? Но Федотью тут пронзило:

«Травы набрала, чтоб порчу навести на кого-то!» Другие варианты женщина не рассматривала. «Вот и Олюшка от материной ворожбы умом тронулась. А как же иначе объяснить её сегодняшнее поведение у магазина? Ой-ой, что делается-то!» Она чуть присела у забора и смотрела, куда же свернёт Катерина? — За кем подглядываешь? — раздался рядом смешливый громкий голос. Федотья подпрыгнула от неожиданности, испугавшись громкого голоса и того, что её заметили за слежкой, что даже чуток об забор головой треснулась.

Она обернулась. Аглая стояла рядом и хохотала. — Иду к тебе узнать, во сколько завтра вечерний автобус приходит, а ты тут за Катериной наблюдаешь, — Аглая прижала ладони к лицу и улыбалась, покачивая головой, -ай-яй-яй! Федотья, поправляя пестрый передник, одергивая юбку, горделиво выпрямилась.

— Ну зачем же подкрадываться и пугать? У меня чуть с сердцем плохо не стало! Вечерний автобус уходит отсюда в шесть часов. А тебе зачем? — Да дочка с внучатами приехали, вот собрались завтра вечером уезжать, а во сколько автобус — не припомню, вот и пришла у тебя спросить. А ты что под забором делала? Федотья поманила Аглаю в дом, сама ещё раз обернулась, не видит ли кто? И захлопнула дверь. В доме она огорошила соседку своими догадками. — Катерина энта, не простая штучка. Я сразу поняла — она подняла вверх палец, — ой, не простая!

Вон травы набрала и вечером идет с дальних лугов. Что она там делала? А вот мои догадки — Федотья перешла на шепот, — она к пасечнику Никодиму ходила. Не смотри, что староват. Это баба, как дети выросли, уже не маков цвет, а мужик — он до смерти жених! — Ты, видать, сериалов насмотрелась — отмахнулась Аглая ,

— Уж кто-кто, а Никодим-то явно в женихи ей не годится. Вот Андрей Мартов или Володька Сахаров — да, а пасечник — нет, — махнула рукой соседка и ушла восвояси. «Конечно, сериалов насмотрелась, — передразнивала бабка соседку. Жизнь, она круче любого кино. А я все ж за Катериной прослежу прямо сегодня, выведу её на чистую воду. Ну а если все это не так, так хоть удостоверюсь!» — думала Федотья. Она пробиралась по улице, когда солнце пылало алым закатом с розово-желтыми переливами, растекаясь у кромки горизонта.

Вдалеке был слышен гул тракторов, возвращающихся с полей, из домов пахло вкусно приготовленным ужином. Вот и дом Катерины. В палисаднике прямо у раскрытого настежь окна цвели пузатые розовые пионы. Чуть подальше тигровые лилии выставили свои горделивые бутоны, готовые не сегодня-завтра раскрыться миру оранжевым пламенем. У деревянной лавочки притаилась стайка мелких ромашек, словно испуганные девчонки, они жались к скамеечке.

Вокруг все аккуратно, чисто. Яркая пластмассовая леечка стоит рядом с ведром у теплицы, недалеко заботливо укутан пенёк пленкой, а сверху на него надет маленький перевернутый красный тазик с нарисованными белой краской точками — получился импровизированный мухоморчик.

«Эка выдумщица Катерина. А может и вправду зря я так на неё — было закрались мысли у Федотьи. Ну ладно, раз уж пришла подсмотрю, что делает.» Присела она аккурат около душистых пионов. «Надо же, какие огромные» Потом быстренько привстала и глянула в окно. Катерина, что бормоча под нос, стояла спиной и помешивала в булькающей кастрюле ложкой.

На столе лежали нарезанные куски крупных листьев. Она повернулась, собрала листья в большую металлическую миску и залила кипятком, отложила ее в сторону, остывать. Затем вытащила из- под столика небольшое ведерко, подошла к окну и резко выплеснула вонючую жидкость прямо на пионы, как раз туда, где сидела любопытная бабка, ей на голову. Сначала закричала обезумевшая Федотья от страха, потом завопила Катерина от неожиданности, где-то в избе упала банка, задетая испуганной хозяйкой.

Федотья, убегая наступила на хвост ни в чем не повинному коту, он зашипел, взъерошился, громко и протяжно замяукав на всю округу, точно в мартовском бою. Выбегая из палисадника Катерины, Федотья встретилась с Аглаей, та было вскрикнула от неожиданности, затем, разглядев зеленое лицо соседки, отплевывающуюся от отварных листьев, прыснула со смеху. Выбежала Катерина, так и не поняв, что случилось.

Она рассказала Аглае, что вылила удобрение для цветов, которое сама и приготовила, а попала на Федотью, которая почему-то сидела под окном. — Может она спросить чего пришла? А я и не увидела гостью и выплеснула на неё удобрение для пионов! Ой, как неудобно… — говорила Катерина. Сразу же после этого она пошла к любопытной бабке. Та, конечно, не призналась, что попросту следила за ней, сказала, что пришла спросить про огородные дела. С тех пор Федотья больше не наговаривала на Катерину, а Олюшку всегда конфетами угощала.

Автор : Наталья Васькина.