Босоногое детство мое. По волнам моей памяти.

Тихо время прошло, я всё больше седею, но острее прошедшие вспомнятся дни. Ничего не прошу, ни о чём не жалею, за оставшийся миг, может что то успею, может что то пойму, из того что уже позади.

Лучшие клипы про  детство

Босоногое детство мое. По волнам моей памяти

Объявления на столбах

Кажется, в Тюмени услышал я историю об одном подростке. И она никак не уходила из памяти. Хотя случай самый, к несчастью нашему, обычный – его родители жили немирно друг с другом, ссорились, дело шло к разводу. Мальчик любил родителей и очень, до слёз, страдал от их ссор Мальчик любил родителей и очень, до слёз, страдал от их ссор. Но и это их не вразумляло.

Наедине с каждым он просил их помириться, но и отец, и мать говорили друг о друге плохо, а мальчика старались привлечь на свою сторону. «Ты ещё не знаешь, какой он подлец», – говорила мать, а отец называл её дурой. И вскоре, уже при нём, они всячески обзывали друг друга, не стесняясь в выражениях. О размене квартиры они говорили как о деле решённом.

Оба уверяли, что мальчик не пострадает: как была у него отдельная комната, так и будет. С кем бы он ни жил. И что он всегда сможет ходить к любому из них. Они найдут варианты размена в своём районе, не станут обращаться в газету, а расклеят объявления сами, на близлежащих улицах. Однажды вечером мать пришла с работы и принесла стопку жёлтых листочков с напечатанными на них объявлениями о размене квартиры. Велела отцу немедленно идти и их расклеивать.

И клей вручила, и кисточку. Отец тут же накинул плащ, схватил берет и вышел. – А ты – спать! – закричала мать на сына. Они жили на первом этаже. Мальчик ушёл в свою комнату, открыл окно и тихонько вылез из него. И как был, в одной рубашке, побежал за отцом, но не стал уговаривать его не расклеивать объявления – он понимал, что отец не послушает, – а крался, прячась, сзади и следил.

Замечал, на каком столбе, заборе или остановке отец прилеплял жёлтые бумажки, выжидал время, подбегал и срывал их. С ненавистью комкал объявления, рвал, швырял в урны, топтал ногами, как какого-то гада, или бросал в лужи книзу текстом. Чтоб никто даже и не смог прочесть объявления. Замечал, на каком столбе отец прилеплял жёлтые бумажки, подбегал и срывал их

Так же незаметно, через окно, вернулся в дом. Наутро затемпературил, кашлял. С ним родители сидели по очереди. Он заметил, что они перестали ругаться. Когда звонил телефон, снимали трубку, ожидая, что будут спрашивать о размене квартиры. Но нет, никто не спрашивал. Мальчик специально не принимал лекарства, прятал их, а потом выбрасывал.

Но всё равно через неделю температура снизилась, врачиха сказала, что завтра можно в школу. Он подождал вечера, когда родители уснут, разделся до майки и трусов и открыл окно. И стоял на сквозняке. Так долго, что сквозняк и родители почувствовали. Первой что-то заподозрила мама и пришла в комнату сына. Позвала отца. Мальчику стало плохо.

Он рвался и кричал, что всё равно будет болеть, что пусть умрёт, но не надо разменивать квартиру, не надо расходиться. Его прямо било в приступе рыданий. – Вам никто не позвонит! – кричал он. – Я всё равно сорву все объявления! Зачем вы так? Зачем? Тогда зачем я у вас?

Тогда вы всё врали, да? Врали, что будет сестричка, что в деревню все вместе поедем, врали? Эх, вы! И вот тогда только его родители что-то поняли. Но дальше я не знаю, что было. Не знаю, и врать не хочу. Но то, что маленький отрок был умнее своих родителей, – это знаю точно.

Ведь сходились они по любви, ведь такой умный и красивый сын не мог быть рождён не по любви. Если что-то потом и произошло в их в отношениях, это же было не смертельно. Если Сам Господь прощает нам грехи, то почему мы не можем прощать друг другу обиды? Особенно ради детей.

Владимир Крупин