Босоногое детство мое. По волнам моей памяти.

 

Тихо время прошло, я всё больше седею, но острее прошедшие вспомнятся дни. Ничего не прошу, ни о чём не жалею, за оставшийся миг, может что то успею, может что то пойму, из того что уже позади.

Лучшие клипы про  детство

Босоногое детство мое. По волнам моей памяти

Женщины

День начался как обычно. Сима, проснувшись, поспешила на двор доить корову. Иван, ее муж, тяжело вздохнул, но вставать с постели не спешил. Сима затопила печь, поставила чугуны с водой и картошкой, присела на стул и, глядя на огонь, задумалась: «Что-то не так. Что с ним? Неужели?…»

Уже не впервые задавая себе эти вопросы, она даже в мыслях боялась их закончить: «А если все таки…Ах ты, Боже мой… Ведь пятеро робят у нас. Куда я с ними?!» Выставила чугуны, приготовила завтрак. Иван уже был на ногах и носил пойло скоту. Как всегда делал всё молча, спокойно и размеренно.

  Позавтракав, дочки Нина, Вера и Тоня со смехом побежали в школу. Как только смолкли их голоса, Иван тихо подошел к кровати, где спали малыши Саша и Миша, поправил съехавшее одеяло и вновь, тяжело вздохнув, направился на кухню.

– Сима, присядь,– чуть слышно проговорил Иван. «Вот оно»,– замерло сердце у Симы и она медленно опустилась на стул. – Сима, я ухожу…     Да, не обмануло её сердце. Скрестив руки на груди, Сима отвела взгляд. Невольно скатилась слезинка.     Собрав вещи, Иван оглянулся на жену: – Ну, не поминай лихом.

– Бог с тобой, – тихо, как эхо, откликнулась Сима и начала мыть посуду.     Дверь захлопнулась. А Сима все мыла и мыла посуду. Слез не было, злости не было, а была на душе лишь пустота. Такая пустота… Делала все механически: носила воду, варила обед, между делами присматривала за малышами.  

  «А если спросят, где папа?! Хорошо, что малые еще ничего не понимают. А вот девочки… Как я им объясню, что папочка поменял нас всех на другую женщину?» – вопросы неотступно следовали один за другим…    

– Мамочка, а вот и я! – первой вернулась из школы младшенькая, Тоня. Пока она переодевалась, подошли и Нина с Верой. Если Тоня, встретив улыбающуюся маму, может и не понять ничего, то старших не купишь улыбкой.

Зайдя в избу, встретились с мамиными глазами, и всё поняли.  Нина, среди них старшая, подошла, нежно обняла мать за плечи. Вот тут-то у Симы и хлынули слезы – обидные, горючие, соленые.     Назавтра сестры решили: «Или завтра, или все пропало». Сказано – сделано.

    Стоял сентябрь. Утро выдалось прохладным. И вдруг солнце, раздвигая своими лучиками облака, ослепило глаза.  Оно было ярким, но не таким жарким, как в сенокосные дни.     Березки , одетые в позолоченные сарафаны, стояли по обочинам дороги и роняли под ноги нарядные листочки, которые тут же затаптывались в грязь. Ох, нелегко было на душе у девчушек..

– Нина, а что мы скажем той тете? – Не знаю. – Скажем, чтобы папу нам вернула? – Идите, не приставайте. А когда зайдем в избу, молчите. Я сама все скажу.     Девочки незаметно преодолели два километра и пришли в деревню, где теперь и жил их отец. Нашли дом. Постучались.

– Заходите! Кто в такую рань?! – послышался бодрый женский голос.     Девочки несмело переступили порог, тихо поздоровались и потупились.     Перед ними стояла статная, молодая и красивая женщина и улыбалась.

– Ну что же, пришли, так проходите, – пригласила она, показывая на лавку около стола, – сейчас будут пироги готовы, самовар закипает. Будем чай пить.     «Ишь, какая довольная…», – шевельнулась на сердце у Нины обида.     Тоня хотела уже пройти к столу, но Нина остановила ее.

– Тетя Стеша, мы сыты, – сказала Нина. – Да, мы и чай пили уже, – подхватили сестры. – Тетя Стеша, – начала Нина, преодолев робость,– мы за папой пришли. – А он на работе, – тихо промолвила Степанида.     Улыбки на лице у неё уже не было.

Не зная, куда деть руки, засунула их под фартук, повязанный поверх ситцевого халата. – Вы нас неправильно поняли, – начала было Нина, но ее перебил голос младшенькой: – Отдайте нам папочку! Вам он зачем? А мы его любим, и он нас любит. Он играет с нами.     Нина с Верой стояли и плакали.

И вдруг Нина, не давая отчета в том, что делает, опустилась перед Степанидой на колени. – Бог с тобой, Бог с тобой… Что же это такое?! – слова путались у Степаниды.     Но Нина, не слушая ее, продолжала: – Тетя Стеша, у нас еще маленькие братики есть. Они папу ждут и все время спрашивают, когда он придет.

Верните нам его. Ну, пожалуйста! – Вставай. Придет ваш папа, придет… – Ну так ладно, мы пошли, до свидания, – три сестры вышли из избы.     Дверь захлопнулась. Пахло подгорелыми пирогами. Вовсю бурлила вода в самоваре.

Но Степанида как будто ничего не замечала. Лишь в ушах, как колокольный звон, звучали слова: «Верните! Отдайте нам папочку!…»   Через неделю Иван вернулся в свою семью.

Валентина Игошева