Пушкин,пушкинский район Санкт-Петербург,Царское Село,Pushkin,Tsarckoe Selo,Tsarskoye Selo,молодежное интернет телевидение Портал о детском творчестве городские новости

Лучшие песни Владимира Высоцкого

Текст песни Дом хрустальный

Если я богат, как царь морской,
Крикни только мне, лови блесну,
Мир подводный и надводный свой,
Не задумываясь, выплесну.

Дом хрустальный на горе для нее,
Cам, как пес бы, так и рос в цепи.
Родники мои серебряные,
Золотые мои россыпи!

Родники мои серебряные,
Золотые мои россыпи!

Если беден я, как пес, один,
И в дому моем шаром кати,
Ведь поможешь ты мне, Господи,
Не позволишь жизнь скомкать.

Родники мои серебряные,
Золотые мои россыпи!

Не сравнил бы любую с тобой,
Хоть казни меня, расстреливай.
Посмотри, как я любуюсь тобой,
Как мадонной Рафаэлевой.

Родники мои серебряные,
Золотые мои россыпи!

Все песни Владимира Высоцкого

Дедово счастье

Запыхавшись, трехлетний малыш вбежал в избу, внося клубы морозного воздуха, оседающего на начищенных до бела широких половицах. Подсев на краешек стула, он неуютно ерзал, пряча под стол руки, оглядывался, слюнявил пальчик, торопливо отчищал пятно на новых штанишках, боясь привлечь внимание усатого дедушки, от которого вряд ли чего скроишь. Двухведерный самовар блестел начищенными боками.

На бабушкины плечи накинут нарядный, красный платок, с крупным, старинным орнаментом. Андрюшкина мама накинула фланелевый, синий халат, косу не заплетала, ждала, пока высохнут волосы. От душистого травяного чая, лица раскраснелись, шла неторопливая беседа. Эмалированное блюдо, наполненное доверху мороженой рябиной, принесенной с чердака, придавало столу праздничный вид.

Рябина — главный лекарь от банного угара. С трубкой в руке, с полузакрытыми глазами, дед слушал бабские сплетни, искоса наблюдая за внуком, на кончике носа висели очки без душки, от чего похож на сказочника. В глазах внука играли живые огоньки от горевшей свечи. — А ведь в этом мальчике продолжение мое, моего детства,- заметил дед,- что же он так ерзает, наверно опять набедокурил.

Продолжая ковырять на коленке, внук украдкой смотрел на деда: «Вроде ничего не заметил, пусть себе пускает свой дым, скорее бы оттереть эту грязь, может, палец в чай макнуть и потереть пятно?» Проплывающая по бревенчатой стене тень, похожа на огромную крысу, дрожала, издевательски смеялась, малыш невольно съежился. «Чего она смеется? Ей-то хорошо, дед даст валенком, она и убежит, а мне, если попадусь, от маменькиных рук не убежать.

Ой, это не крыса, это моя тень от чуба и воротника, ух, ты, напужался». На всякий случай, придвинулся к деду Вове, тот обнял «ангелочка», ощутив тепло маленького тельца. Щеки малыша, как розовые яблочки с милой ямочкой. Дедушка вздохнул легко и спокойно. «Какая беззаботность, о чем думает этот постреленок, заглянуть бы в душу ребенка». «Что делать? — волновался малыш.

— Скоро все выйдут из-за стола и увидят грязь. Зря мне надели новые штаны. Противная свинья, не дала на себе покататься. Только примостился на спине, ухватился за широкие, волосатые уши, завизжала, как резаная! А потом помчала по двору, сбросив рядом с коровьей лепешкой — дура, что ли не знает, что я из бани? А куры кудах, да кудах». Что получится из этого карапуза?

Преемник… что же все-таки он там ковыряет? А-а, понятно. — Ничего, Андрюшка, постираем, — шепнул «сказочник» в красное ушко. — Скажу маме, посылал тебя за яйцом в гнездо, но курица лягнула. — Дедушка, я, я… — Знаю — сам был таким когда-то. — Так ты тоже катался на свинье? — А как же, и на петухе пробовал, ты теперь барана объезжай, только штаны надевай старые.

— Дед, а как на петухе — то, у меня дык от хвоста в руке только перья остались. — А ты попробуй еще, не сразу все делается, вся жизнь впереди, глядишь и получится. — Дедуль, а как на баране кататься — он быстрее меня бегает? — На перекладину клети залезь, да прыгай сразу на спину — то, хватайся за шерсть, она у него густая, выдержит, вот и объездишь.

— Я уж пробовал ныне, только не на баране, у него все-таки рога-а, я на овце, она выпучила глаза, да ка-а-к шарахнется, перелетела через перекладину, а я на соломе остался лежать, носится по двору — бе, да бе-е-е! — Ничего, научишься. Ты ешь, давай, бабуля напекла твоих любимых, с брусникой, ешь. Слышь, случайно не пробовал кататься на кошке, кто тебя знает, вы, молодые, умнее нас. — Не-е-е, что ты, она же в спине переломается! «Ну, то-то».

— Дед, научишь на тракторе рулить? Буду помогать, сено возить, скорее бы вырасти… — Не торопись, успеешь хребет надломить работой — то. Твое дело сейчас объездить свинью, да барана, на лошадь еще рановато — упадешь. А на трактор завтра тебя возьму, поедем в лес за дровами, скажи мамке, чтоб узелок с ужином приготовила, а то с голоду помрем, может, зайца поймаем.

Ну, ладно, помощничек, иди-ка сюда, а то глаза уж слипаются. Малыш улегся поудобнее в дедушкины руки, как в лодку и засопел, откинув кучерявую головенку. — То-то, не катался еще на кошке — то, а ведь умудрится, не дай бог, эх, милок, уморился — то как, надо же целый день пробегать? Да-а-а, оказывается и в этом возрасте есть уйма проблем, а нам и невдогад.

Люсия Пент