Листаю года как страницы альбома

Года пролетают как жизнь быстротечна

Проснуться рано на рассвете,
Пройтись по утренней росе.
Что может быть счастливее на свете,
На своей милой стороне.

Встречать луч солнца из — за горизонта,
Услышать песню соловья.
В ответ трель жаворонка звонко,
Раздастся громко в небесах.

С подворий слышится коров мычанье,
И перекличка звонких петухов.
Да лай собак из подворотен,
Меня вновь в детство возвратит.

Вновь вспомнятся разбитые дороги,
С водою дождевой в тележной колее.
Что в жаркий полдень нас поили,
Через фуражку, словно через фильтр.

Давным — давно в деревне своей не был,
Как редко вижу родину свою.
Прости меня любимая сторонка
Я в своей памяти всегда тебя храню.

Видеоклипы студии «LINK» собравшие миллионы просмотов

Заблудший

— Здорово, дядя Саша, — на пороге гаража появился Женька, племянник. — Здорово, Женя, проходи, не загораживай свет. — Совсем что ли каюк? — Ну не совсем, блекло, не видно толком. Сейчас Семеныч подойдет, сделает, как положено.

— А кто это? Хозяин гаража отвлекся от разложенных на полке инструментов, поправил очки и уважительно ответил: — О-оо, это толковый электрик, сейчас на пенсии, подрабатывает. Те, кто его знают, «из рук в руки передают».

Дядя Саша при всяком удобном случае звал племянника к себе, подсказывая, как жить, поучая, иногда ворчал на него, жалея Женькину мать, свою родную сестру. Вроде при деле парень и семья есть, а какой-то непутевый, все норовит, то с друзьями отдохнуть, то налево сходить.

Дядька уже стал бояться, как бы семья не развалилась, так хоть какая-то ответственность есть, да и девчонка ему неплохая попалась, дочку родила. Женька лениво прошелся по гаражу, сунув руки в карманы. – Ну и где он этот гений «светлых идей»? Где твой хваленый электрик? — Это про меня что ли?

– Мужчина вошел в гараж, кашлянув, словно известил о своем приходе. – Доброго дня, хозяева! — Здравствуй, Валерий Семеныч, — хозяин обрадовался, протянул руку для приветствия, чувствуя неловкость за Женькины слова.

– Это племянник мой, тоже наслышан о тебе… Семеныч, нисколько не обидевшись, накинул рабочую куртку, осмотрел объект. Решив, как провести проводку, какой мощности будет освещение и какие лампы купить, мужики поехали в ближайший магазин электрики.

Закончив работу, получил расчет и искреннюю благодарность Александра Петровича; Женька тоже был под впечатлением и уважительно пожал руку. – Давайте посидим, как полагается, отметим успех дела, — предложил он, — у меня в машине все есть. — Э-ээ, нет, на этом спасибо, — Семеныч жестом руки показал, что он против.

— Ну, тогда может просто чайку, я термос взял, — предложил хозяин, — у меня с собой нарезка есть, пироги, посидим, пообщаемся. — Чайку можно, но не долго, — согласился электрик. Неуютно чувствовал себя только Женька, который к тому времени уже загнал машину в свой гараж, и сожалел, что в багажнике «киснут» припасенные напитки.

— Ну что это за посиделки, — обидчиво заметил он. – Вы что, Валерий Семенович, совсем не употребляете? Язва, наверное? Дядя Саша осуждающе взглянул на племянника, стыдясь его вопросов. Но Семеныч не смутился, наливая в кружку ароматный чай.

— Я вот таких не знаю, например, — не унимался Женька. – А вы знаете? — Знаю, — ответил Семеныч и посмотрел на Женьку. – Есть у меня товарищ, вообще не пьет. И язвы у него нет, и вполне здоров. Семеныч взял бутерброд, начал есть, запивая чаем. – В молодости друг мой погулять любил.

С друзьями махнет на природу, а в машине девчонки веселые. А что? Зарабатывал неплохо, машина новая, девчонки, как раньше говорили, сами запрыгивали. В одну влюбился, стал из дома пропадать, в общем, заблудился по жизни. И как-то летом поехали кампанией на природу. Выпили, повеселились, мало показалось, решили еще съездить до ближайшей деревни.

Товарищ мой сел за руль, и на повороте врезался в дерево. Машину разбил, за которую еще полностью не рассчитался, и сам весь «поломанный» в больницу попал. При выяснении обстоятельств жена узнала, что с девушкой был.

И вот лежит он на больничной койке, что даже вставать ему нельзя, врачи кумекают, что с ногой его делать. Девушка его «потерялась» сразу, похоже, забыла на другой день. Отец в больницу приходит, мачеха (матери родной у него давно нет) изредка, не так уж он ей и нужен.

Ну, друзья, само собой, заглядывают, не все, правда, — в таких ситуациях некоторые друзья, как рыбы-прилипалы, отваливаются. С работы навещают. А жена не приходит. Да он и сам понимал, что виноват перед ней. Осознал, что заблудился, не той дорогой поехал в жизни. Начали готовить к операции.

И тут приходит жена. Ни слова упрека, даже виду не подает о происшедшем, только здоровьем интересуется, с врачами общается, за другом ухаживает, — он же лежачий. После операции каждый день в больницу. Потом вторая операция, в общем, досталось товарищу после той аварии, и если бы не поддержка жены, неизвестно, как бы все обошлось.

Выписали его, рекомендовали восстанавливаться постепенно, а потом и к работе можно приступать. Друг с благодарностью дома к жене, говорит, что он заблудший, но больше такого не повторится. А она ему отвечает: «На ногах стоишь, ходить сам можешь, так что собирай вещи и ковыляй потихонечку, заблудший ты наш».

Товарищ понять не может, считай, что выходила его, а получается, не простила. Да еще это слово обидное – «ковыляй». Уговоры не помогли, съехал он, пришлось у отца пожить. На работе, кто не знал, истиной причины, жену осуждали: «выгнала инвалида». Пришлось другу за жену заступаться, хотя всем не расскажешь всего.

Вот так-то, — Семеныч, налил еще чаю, окинул взглядом гараж, словно проверяя свою работу. — Ну и что дальше? – Спросил Женька. – Так и развелись? — Почему развелись? Наоборот, сошлись через три месяца. Теща помогла. Помирила их. Да и сын к отцу привязан, и товарищ мой тоже скучал по нему и жене.

С той поры не пьет. Машину водит, но прихрамывает. Внуки есть, дочка младшая учится в институте. Выровнялась жизнь-то. Ну ладно, пойду я, — поднялся Семеныч, надевая кепку. Хозяин гаража еще раз пожал руку, прощаясь, и Семеныч направился к двери. Женька посмотрел вслед и только тогда заметил, что Валерий Семенович прихрамывает, — едва заметно.

Женька с удивлением посмотрел на дядю Сашу, когда электрик вышел: — Так это что, он и есть? — Я сразу понял, что про себя Семеныч говорил, — кивнул дядя Саша. — Ну, так бы сразу и сказал, что это он… — Не все люди про себя откровенно могут рассказать, и не всякий случай приятным назовешь, может ему и вспоминать-то не хочется, вот и рассказал, как будто о товарище.

— Значит это он и есть «заблудший», — сделал вывод Женька. — Вовсе нет, Женя, — дядя Саша слегка наклонился к племяннику, — «заблудший» — это у нас ты. А Семеныч давно живет правильно. Для твоих ушей он рассказал свою историю, на чужих ошибках умные люди учатся. Дядя Саша вздохнул, глядя на Женьку и лелея надежду, что в тридцать лет он наконец-то станет серьезным.

Татьяна Викторова