Босоногое детство мое. По волнам моей памяти

Сотовое скерцо

С некоторых пор Полина стала задыхаться в квартире. Ей все время хотелось открыть окно, не хватало воздуха. Но когда открывала – лучше не становилось. Под окнами дымил большой город, и съедал остатки легких и души. Несколько лет подряд Полина ездила отдыхать в дом дальних родственников, тот стоял никому не нужный.

Старый бревенчатый дом в деревне,километров двести от города,поначалу раздражал её – поехала она туда от безысходности, не было денег на приличный отдых на море, и вообще, некуда и не с кем было ехать. Троюродная тетка Варвара отдала ей ключи от дома на июль с удовольствием.

– Хоть покосишь там, газонокосилка в сарае. Да дом приберешь, и на том спасибо. А так там красота,– спохватилась она,– воздух, озеро рядом, лес, грибы, ягоды. Отдыхай, Полюшка, на здоровье. Первый раз Полина брезгливо осмотрела дом, провела рукой по грязной печке. Увидев бурьян высотой в человеческий рост в палисаднике, только вздохнула. Делать было нечего.

Лучший отдых – смена вида деятельности. Так и провела весь отпуск, с тряпкой и газонокосилкой в руках. Зато не с сотовым телефоном, который звонил у нее в городе постоянно – и по работе, и по личным делам. Она отключила его, забросила в маленький рюкзачок и забыла о нем на месяц. Красота. Зачем она поехала в деревню во второй раз, Полина и сама не знала.

– Поедешь? Опять? – тетка от удивления открыла рот,– я думала тебе не понравилось… А что, конечно, бери ключи, езжай. Мне то что, только польза. Дом под присмотром, каким-никаким. Но когда Полина в тот раз глотнула кружку колодезной воды после годичного перерыва, улыбнулась и охнула. Вспомнила, как весь год морщилась от запаха и вкуса водопроводной хлорированной воды. Раньше-то и сравнить было не с чем.

Нет – не зря опять приехала сюда. Полина вдруг наполнилась каким-то давно забытым счастьем. После третьего отпуска в деревне Полина стала ощущать запах бетонных стен многоэтажки, в которой жила, и задыхаться по ночам. «Чудно, раньше такого не было. Возраст, что ли? Подумаешь – сорок лет? Разве старость?» В четвертый раз она поехала в деревню с удовольствием.

Даже название у местности было сладким – Медвяное. В этот раз она приехала с большой кладью – привезла массу уютных мелочей для дома, рассаду многолетних цветов, книги по садоводству. Теперь когда-то казавшаяся тяжелой работа по дому, доставляла ей почти физическое удовольствие, мышцы будто благодарили за нагрузки после тяжкого сидения в городском офисе.

Она носила в отпуске льняные сарафаны и блузки из шкафа тетушки, благо размер подошел,и та настоятельно советовала ей воспользоваться ее старой одеждой. И наслаждалась непривычной, дышащей и непритязательной одежкой и обувкой. И вещей ей требовалось здесь совсем мало. Впервые, у Полины мелькнула мысль, стоило ли забивать квартиру ненужными вещами и безделушками.

В сущности, как мало человеку надо для счастья. И как часто мы забываем эту банальность. В пятый раз Полина уже с нетерпением ожидала лета. Когда же увидит свой любимый домик? Жизнь в Медвяном была скучноватой, но зато какой-то естественной что ли. Гармоничной. Будто душа отдыхала за долгие годы. Как будто она возвращалась домой, в родительский дом.

Бабульки из Медвяного её уже узнавали, не чурались. Стройно кивали белыми бумазейными платочками. Даже выпивоха Колька с дальнего дома деревни привычно кричал: – Полька, зови если что надо, починю… Она улыбалась. Кивала. Заходила по скрипучим ступенькам на крылечко, затем в сенцы, полной грудью вдыхала ароматный сосновый запах дома, который заполнял даже кровь и мозг.

И так и оставалась с улыбкой на лице весь отпуск. Домик за пять её приездов почистился, подновился, отмылся и улыбался ей в ответ, как живой. Она выходила вечером на крыльцо, садилась и вдыхала запах пионов в палисаднике, цветы ей удалось вызволить из зарослей травы и заставить цвести заново. И те роняли ей в руки лепестки, будто благодарили за подаренное чудо новой жизни.

Именно в тот, пятый приезд, у Полины появилось желание остаться здесь жить навсегда. Она родилась в городе и выросла в квартире. В бетонных сотах многоэтажек и жила всегда. И ей даже в голову не приходило, что можно жить иначе. Она работала, прилежно зарабатывала на квартиру, гордилась, что смогла сама обеспечить себя жильем в новом доме.

В её семнадцатиэтажке, как в бетонных сотах, проживало много людей, но она почти никого из них не знала. Все были чужие. Периодически кто-то выезжал, въезжал, визжала электродрель, и стучали молотки и долото, в лифтах пахло цементом. Шла какая-то жизнь, но она проходила мимо Полины. Целый день в офисе, на работе – еще в одной бетонной соте. Так и шли годы. Корни у Полины были крестьянские. По всем линиям. Когда-то её рано умершие родители уехали из родных деревень средней полосы России после войны в поисках лучшей доли.

Они искренне считали, что им и детям будет лучше жить в городе, чем в деревне. Хотя их предки веками пахали землю и жили на земле. Так надо, говорили они. И Полина никогда не думала, пока она не стала приезжать в тетушкин дом, что можно жить иначе. Работа – квартира — отдых на море, если повезет, и опять по кругу. Среди бетонных сот, хлорированной воды, бетонного запаха стен, без воздуха, без людей, все кругом одиноки. Связь, последние годы, только по сотовому – привет, как дела, пришли смс, поедешь туда-то, ну лады, ок,– лексикон общения только сокращался.

Чем короче, тем лучше. Жизнь замылилась, и её не стало видно совсем. Как пшик. Как серое ненужное пятно. Когда в жизни все ненатуральное, искусственное, как понять, что такое счастье, жизнь, и все главное? Наверное, поэтому, и личная жизнь у Полины не сложилась. Сначала все училась, училась, потом – работала, работала, потом зарабатывала на квартиру, как робот. Не до жизни было. Главное – как все. Как винтик среди сот. … Бабка Тося принесла козьего молока.

– С приездом, Полинка-малинка. Полина достала маленькие подарочки из города: крючки для вязания, кусок хорошего сыру, мягкую подушечку-подколенник для огорода. – На вот, баб Тось, от меня. Прими, от чистого сердца. Та заулыбалась, обняла Полину. – Ой, Полюшка, новость у нас, так – новость! Мужик дюже хороший появился в деревне. Обосновался насовсем в Ивановском доме.

Мы, слыш-ко, вас заочно сосватали. Ждали тебя. Ждали. Уж больно пара он тебе хорошая будет. Оба работящие, русоволосые, добрые… – Да, ну вас, бабушка Тося, чего удумали, «без меня меня женили»,– смеялась Полина. – А ты не кобенься. Я серьезно. Он вдовый. Давно. Приехал сюда, видать, сердце убитое лечить. Руки золотые. Хорошие мужички на дороге не валяются. Да и ты уже перезрела. Полно в девках-то ходить. Вижу, рвешься из города к нам. А? Жизнь оглашенная достала?

– Ох, достала, баба Тося, достала. Полина улыбалась. Ещё и потому, что никто никогда с ней так ласково не говорил, с тех пор, как умерла мама. – И вправду, хорошо у вас. Вот возьму и останусь. – А я про что толкую, за Сашку иди. Он прокормит. Мебель делает на заказ. Загляденье. Полина рассмеялась, поцеловала бабу Тосю в макушку, в белый платочек, и, проводив, все думала – ишь, как все у них просто. Замуж иди. Кто позовет-то? А уезжать в этот раз и вправду ей ужасно не хотелось.

Даже под сердцем ныло. В шестой приезд Полина так и не увидела сосватанного ей соседа по деревне. Некогда было. Весь месяц она без устали приводила дом в полный порядок. Что-то бесконечно сажала на участке, ездила в областной центр, подкупала необходимое для дома и огорода. Как будто готовила себе новое уютное гнездо. Просто наслаждалась отдыхом.

А когда пришло время уезжать в первый раз заплакала, горько и безутешно. Так не хотелось возвращаться в город. На седьмое лето Полина сняла с книжки все сбережения и поехала к тетке. – Теть Варвара, вам все равно этот дом не нужен. А мне он родным стал. Продай, вот деньги. Тетка обомлела. – Да зачем он тебе? – Жить там буду, с работы уволилась. Не могу больше в городе. Задыхаюсь я здесь. Тетка вложила деньги Полине обратно в руку. – Завтра пойдем, оформим дарственную на тебя.

А деньги пригодятся тебе самой, на первое время, пока не определишься, что там будешь делать. У нас дача есть, на кой он нам сдался? Так и развалится. Я для своей племянницы могу в память о сестре хоть что-то сделать? – Спасибо тетечка, никогда не забуду. Век молиться за тебя буду. Полина смотрела влажными глазами на жадноватую всегда тетушку.

Видно и впрямь дорОга ей в Медвяное, судьба. Она собрала большой чемодан. Остальные вещи упаковала в коробки, которые обещал привести на машине в течение лета тетин сын. На работе покрутили пальцем у виска, но теплые проводы Полине устроили, и даже подарок подарили на прощанье. Все-таки двадцать лет вместе отработали. Когда вдалеке в седьмой раз показалась знакомая крыша её домика, Полина вдохнула воздух Медвяного, а выдохнуть все боялась, вдруг это сон?

Еще через неделю ей понадобилась новая лавка в сенцы. Старая развалились. И она решилась пойти к Саше, тому самому, о котором говорила бабка Тося. Уж больно хвалили все соседи его мебель. У соседа нашлась готовая лавка. Именно такая и была ей нужна. Вся резная, под старину. – Беру вот эту. Красота. Сколько я вам за неё должна, Саша?

– Нисколько. Подарок – на новоселье. Полина растерялась, но тут же нашлась. – Тогда приходите ко мне сегодня обедать. Я щей наварила, своих любимых. Со сметанкой, да с чесночком, да со своим хлебом из печи. Научилась сама выпекать.

– Надо же, у меня щи – тоже любимая еда. Хотите, я меду в сотах принесу к чаю? Я тут пасеку небольшую затеял не так давно. Снимем пробу, в первый раз. Полина улыбнулась. – Меда в сотах никогда не пробовала. Пожалуй, такие соты мне придутся по вкусу. Остальные я уже разлюбила. Саша тоже улыбнулся, впервые за несколько лет…

Дарина Сибирцева