Эта история случилась в семидесятые годы с моим знакомым по имени Василий. Жил он в райцентре, работал тогда киномехаником в Доме культуры. Я к нему несколько раз приезжал на рыбалку. Как — то в ноябре приходит к нему в кинобудку директор Дома культуры Викентий Иванович и говорит:

— Только что был в райкоме партии. Ничего не планируй, Василий, на выходной. будем обслуживать отчетно – выборную партийную конференцию. Магнитофон — то исправный? — А чего ему сделается? Исправный. — Есть записи Гимна СССР и Интернационала? — С чего бы это? У меня только танцевальная музыка.

— Вот и плохо. Запиши срочно. — Хорошо. А когда их проигрывать? — Гимн включишь после слов Владимира Сергеевича «Разрешите считать работу конференции открытой». — А Владимир Сергеевич — это кто? — Первый секретарь райкома партии. Понятно? — Ага. — А в конце работы конференции, после его слов «На этом работа конференции закончена», включишь Интернационал. Смотри, Василий, не перепутай. Там будут и с обкома. Соображаешь, какая ответственность? — Все сделаю в лучшем виде, Викентий Иванович!

*** В воскресенье Василий поднялся чуть свет. Приоделся: новая рубашка с галстуком, костюм. Включил аппаратуру, магнитофон проверил. До открытия партконференции оставалось полтора часа, в аппаратной зазвонил телефон. Звонила жена Клава из города, куда уехала навестить мать. — Васенька! Знаешь, кого я встретила вчера? Таньку! — Что за Танька? Пирогова, что ли? Ну и как она? — С ней меня случай свел. Стою на остановке, смотрю — Танька с мужиком! Краля писанная, горжетка из меха.

Познакомила, ейный хахаль, оказывается, важная шишка в торговле. Пригласили с собой в кафе. Он заказад столик с дорогими закусками и напитками… — Ну, даешь! Ты, Клава, я вижу, не теряешь там зря время… — Напрасно, Вася, смеешься. Представляешь? Он пообещал достать цветной телевизор. Как ты на это смотришь, а? Василий сразу и не понял — шутит ли жена или говорит серьезно. Цветной телевизор можно было тогда приобрести только по знакомству. — Я не шучу. Танька сказала:»Готовь, подруга, семьсот рублей и бутылку коньяка».

— На какие шиши собираешься купить — то? — нервно рассмеялся Василий. — Знаешь, я уже у мамы заняла, не хватает лишь сотни. Если на то пошло – признаюсь, дома у меня есть заначка. — Заначка? Где? — В бане под лавкой припрятала двести рублей на черный день. — Нашла где прятать… Ну, ты, Клава, даешь! А вдруг нечаянно померла бы, прощай, деньжата. — А как, прикажешь, выживать? На твою зарплату киншика в девяносто рублей не разбежишься. Забери срочно деньги и передай с кем — нибудь, а я встречу. Перезвоню в полдень.

— Ты извини, но я должен в десять обязательно быть в аппаратной. — Успеешь, — паребила его Клава. — Не кочевряжься! Одна нога здесь, другая уже в бане. — Хорошо! Сбегаю раз надо, — сдался Василий. *** Он спешил. Через несколько минут уже был в баньке. Баночку с деньгами нашел сразу. Только приподнялся, чтобы идти обратно, как раздался грохот в предбаннике. «С чего бы это?» — подошел к двери, а она не открывается. Страшная догадка просверлила мозг»Велик, никак, упал и заклинил дверь!» Навалился изо всех сил, тщетно, стал бить ногами. Пытался даже с разбега выбить дверь, да, куда там… Стал кричать, но потом понял, что вряд ли кто услышит.

В бане было холодно и сыро. Василий зябко ежился, притоптывая ногами. Время неумолимо бежало. Дело в том, что он велик сам в предбаннике на зиму поставил. Пару недель назад этот велик уже падал и клинил дверь, но тогда удалось выбраться. Сейчас же ни в какую … «Глупый… Балбес… — ругал себя последними словами Василий. — Получается, попал в свою же западню». Посмотрел на часы. Его аж в жар бросило. Шел одиннадцатый час… «Ну, Вася, каюк тебе! Как пить дать – уволят по статье». Совершенно упал духом. Что он пережил за это время — трудно передать словами.

Мозг лихорадочно работал в поисках выхода из положения. «Не умирать же здесь от холода… Вот влип, так влип! Остается одно,» — принял решение Василий и стал ручкой от ковшика выламывать кирпичи из печи. Долбил, рубил, Несмотря на холод, пот заливал глаза. Руки были изрезаны. Через час сумел выбраться на крышу.  В перерыве конференции третий секретарь райкома заявил Викентию Ивановичу: — На всю область опозорились! Не конференция, а собрание дворников! — Я же не виноват, что киномеханик пропал! — Как это не виноват? Вы руководитель! Ответите партбилетом!

— Сам видел — был он утром, сейчас нигде нет, кинобудка закрыта. Самое интересное, видно в замочную скважину, что пальто на месте. — А куда он, интересно, мог деться? — Сам не пойму, что произошло. Как будто под землю провалился. — Так он же домой побёг, — подошла техничка с ведром в руке, — сказал, что на пять минут. — Как домой? — прохрипел директор. — Зачем? Корову доить, что ли? — А кто его знает? Как заполошный бежал.. Третий секретарь райкома подозвал начальника милиции.

— Товарищ майор! Надо киншика срочно найти. Он тут рядом живет. Тот вернулся быстро. — Дом на замке, – говорит. — Поднимайте отдел и обследуйте весь поселок. *** Только Василий выбрался на крышу – глядь! – милиционеры бегут к баньке. — Глядите, товарищ майор, никак, киншик! — Где? — Да вон он! Подошли. — Живой? — Дайте полушубок согреться. Майор укоризненно покачал головой: — Как же так получилось, а? — А так… Обыкновенно. — Василий слез на землю и стал рассказывать о причине своего исчезновения.

— Как велик мог заклинить? — не поверил майор.- Быть такого не может… — Я серьезно. Не верите — сами посмотрите. Майор зашел в предбанник, поставил велик на колеса. — Ишь ты. И правда забавно вышло… — А я что говорил! — Как клин между дверью и стенкой предбанника. — Надо же! Кому рассказать – не поверят, что такое возможно. – покачал головой майор, горестно вздохнул. – Мог и замерзнуть здесь, не догадайся печь разобрать. — Я ведь не специально, — оправдывался Василий, — жена позвонила из города: добеги, добеги. А видите, как вышло…

— А не проще было дверь вышибить? — Пробовал. Пустое! Дверь — из доски «пятидесятки». — А в оконце выбраться не пробовал? — Плечи не проходят, хорошо, что стекло не разбил, тогда точно бы дуба дал… — Кушать надо меньше, — ответил майор и велел доставить Василия в больницу.. .  Когда Василий после перевязки шел мимо Дома Культуры, оттуда донеслись звуки духового оркестра и песни: -Вставай, проклятьем заклеймённый, Весь мир голодных и рабов! Кипит наш разум возмущённый. И смертный бой вести готов. — Викентий Иванович!

— Василий подошел к директору, который стоял и нервно курил на крыльце. — Интересно, откуда оркестр — то? — Пришлось из воинской части по тревоге поднимать, в типографии текст напечатали. А вот открытие конференции было без гимна. Эх, Василий, Василий! Бросил недокуренную папиросу и пошел по улице.  Чем все закончилось – не хочу детали раскрывать. Случилось то, что должно было случиться в те времена:

Третий секретарь райкома перешел на другую работу, уволили директора Дома культуры. А Клава привезла из города цветной телевизор. Правда, пришлось неделю спустя годовалого бычка Василию отвести в заготконтору, чтобы долг отдать теще. Сам он устроился работать в кочегарке.