Баба Катя жила напротив нашего дома. Тихая, скромная женщина. Мужа ее Илью в деревне окрестили — Барыга.

Как-то пришел Илья к отцу в гости и говорит: — Небось, медовуха есть? Угостишь, соседушка? Отец щедро угостил Илью — тот лишь к полуночи ушел к себе. Утром отец зашел в кладовку за комбикормом и оторопел:

— Елки — палки! Стояла фляга меда еще вчера вечером, а сейчас нет ее… Понять не может, куда делась фляга. Вышел во двор.

Слышу, кричит: — Леня! Смотри! На снегу — след! Пошли по следу, он привел к дому Ильи. Спрашивает отец Илью:

— Сосед! Фляга с медом исчезла. Небось твоя работа? Тот почесал затылок и говорит:

— Фляга, говоришь? Может, и взял давеча чего, не помню, надо в кладовке посмотреть. Посуди сам, разве после такого угощения вспомнишь чего?

Зашли в кладовку, а фляга стоит в углу. — Такого уговора, — говорит отец,- между нами не было. Ишь чего утворил… Не по-соседски это… Илья даже и не покраснел.

— Ну, зачем же сразу так? Что горячку разводишь? Это не я, а медовуха виновата, крепкой оказалась, чертовка! — А голова на плечах к чему?

Шапку до бровей носить? — отец вспылил. — Сам пытаюсь понять — зачем прикатил ее?

— Ну, ты, Илья, даешь! Я думал ты, друг, а ты вон какой! Долго не думая, флягу стал из кладовки вытаскивать.

— Помочь? — Илья засуетился. — Пустяки, не стоит, — отец рад не рад, что нашлась пропажа.

— Дело хозяйское… — вздохнул Илья. — Только зазря ты разобиделся… Я ведь без злого умысла…

После этого случая долго Илья в гости не приходил. Вот с таким человеком и жила баба Катя. Как-то подсел я к ней на лавочку, стала она рассказывать:

— Было мне пятнадцать, война началась, отца на фронт забрали. Мама умерла, я осталась во главе целой оравы братьев и сестер. Самому младшему братишке было три годика. — Как же выживали-то? — удивился я. — Спасибо картошке.

Мы ею, родимой, засаживали целый огород, ею и питались. Еще лебеду, крапиву собирали, в лесу выискивали гнезда диких птиц. Баба Катя вспоминала такие страшные эпизоды, что без содроганья невозможно было и слушать…

— Все остались живы. После войны вернулся папа. Она тяжело вздохнула. — А вся последующая жизнь у меня была все равно тяжелой. …Однажды она ушла от Ильи в дом престарелых.

Помню, приехал я погостить к родителям, это было 9 мая, смотрю, баба Катя зашла. Какая — то вся праздничная, хвалилась, что ей в доме престарелых очень хорошо…

В тот же день встретил на улице и Илью, он на лошадке по улице ехал. Поздоровались. — Как жизнь? — спрашиваю его.

— Да что говорить… — нахмурился он. — Разве это жизнь — надоело все до чертиков! Доживание, а не жизнь…