Лучшее видео студии Link Top vidio Link 

Творчество юных                    Creativity of the young

Лучшие творческие работы молодежи.

  адрес электронной почты: pushkinec-club@mail.ru

В лесу родилась елочка. Куда уходит детство

Текст песни В лесу родилась елочка

В лесу родилась елочка,
В лесу она росла,
Зимой и летом стройная, зеленая была.
Зимой и летом стройная, зеленая была.

Метель ей пела песенку:
«Спи, елочка, бай-бай!»
Мороз снежком укутывал:
«Смотри, не замерзай!»
Мороз снежком укутывал
«Смотри, не замерзай!»

Трусишка зайка серенький
Под елочкой скакал.
Порою волк, сердитый волк, рысцою пробегал.
Порою волк, сердитый волк, рысцою пробегал.

Чу! Снег по лесу частому
Под полозом скрипит;
Лошадка мохноногая торопится, бежит.
Лошадка мохноногая торопится, бежит.

Везет лошадка дровеньки,
А в дровнях мужичок,
Срубил он нашу елочку под самый корешок.
Срубил он нашу елочку под самый корешок.

И вот она, нарядная,
На праздник к нам пришла,
И много, много радости детишкам принесла.
И много, много радости детишкам принесла.

Видеоклипы студии «LINK» собравшие миллионы просмотров

Дочка почтальона

Слякотно было на улице, а все же радостно, — от солнца что ли, или от щебечущих воробьев, перелетавших стайкой с места на место. Григорий прищурился, взглянув на весеннее небо, и решил, что пора: можно развозить почту на велосипеде. Он выкатил его из старой времянки, протер, как следует. Взглянул на дорогу, которая местами «растеклась» от весенней влаги, подумав, что проехать можно.

Хромота, оставшаяся от полученной травмы в молодости, не позволила заняться физически тяжелой работой, давно устроился почтальоном, приработался, привык. Развезешь почту, а потом и дома кучу дел переделать можно. Григорий подъехал к дому Катерины Перевозчиковой, и приготовился уже сунуть газету в ящик, как хозяйка сама показалась.

В зеленом теплом платке и душегрейке, она приоткрыла калитку и вопросительно посмотрела на Григория. — Ничего нет, Катерина, нет писем. Хозяйка смотрела на почтальона исподлобья, немой укор застыл в глазах. – А, может, ты их сжигаешь, письма-то от Виталика? — Ты что, Катерина, спятила?

Не доверяешь, так сама на почте получай, пиши заявление и приходи за почтой, а меня, уволь, не хочу после таких обвинений… — Да погоди ты, Григорий Иванович, — Катерина словно опомнилась, — не знаю я, что и думать. Зимой уехал, а сейчас весна… Первое письмо из Братска было, а потом тишина.

Сколь писала, — «выбыл адресат». – Потухший взгляд, худоба – говорили о ее материнских переживаниях. Не радовал ее теперь добротный дом, оставшийся от покойного мужа, добро, которое наживали всю жизнь для единственного сына. Одного ей хотелось, чтобы весточку подал сынок.

Григорий поставил велосипед у палисадника и присел на скамейку. Жалко было Катерину. Всю жизнь в одной деревне живут, все почти как родные. Хотя было время – всего полгода назад – Катерина горделиво смотрела на почтальона, всем видом намекая, дочка его Маринка – не пара ее статному сыну Виталику.

Горечь от размолвки у Григория, его жены Нины и дочки Марины осталась. «Хорошо, что недалеко зашли они в своей дружбе-то, а иначе и подумать тяжело…» — Ты, Григорий Иванович, не обижайся, были у меня мысли, что мстишь ты мне за то, что Виталика отговорила от вашей Марины.

Хорошая она, не спорю, но гордыня обуяла меня. — Да ладно, не печалится Маринка о твоем сыне. Тут дело в другом: почему он тебе не пишет, хоть две строчки отправил бы, так мол и так, жив, здоров, работаю там-то.

— То-то и оно, сердце все выболело… — Ладно, покумекаю я на досуге, что можно сделать, но ничего не обещаю. Дома Григорий пытался урезонить возмущенную жену Нину: — Да не враг она нам теперь, а несчастная женщина. — Ты забыл, как она нашу Маринку выставила: «зачем тебе эта дочка почтальона, ты себе лучше найдешь». — Не забыл, только прошло это…

— И правда, мама, прошло, может и права Катерина, не пара мы. Я вот и не тоскую о нем, так только немного в душе неприятно. А то, что известий о Виталике никаких – это плохо, один он у Катерины, как и я у вас – одна. — Ну чем мы можем помочь? – Успокоившись, спросила Нина. – Нам ли его искать? — А что?! – Григорий Иванович встрепенулся.

– Свояк у нас в городе в милиции работает, ну Колька Макеев, муж сеструхи моей сродной, он же следователь, — пусть поможет. — Съездить к нему надо, может, подскажет чего, — предложила Маринка. Серое здание с узкими коридорами показалось Марине мрачным. Она неуверенно подошла к окошечку, за которым сидели дежурные. К своему стыду отчество Николая она не знала, да и саму цель визита изложить не могла.

Белобрысый паренек показался ей отзывчивым, взгляд добрый что ли у него, — она смотрела больше на этого молодого милиционера, надеясь, что именно он проводит ее к Николаю. — Ну, если только он не на выезде, — паренек, проникшись грустным взглядом Марины, набрал номер. А через минуту уже подсказал, куда идти.

— Ну, дела ваши деревенские, — вздохнув, сказал Николай, — в розыск ей подавать надо, этой вашей односельчанке. — Так это ехать надо сюда, а она там, как тень ходит, давление к тому же. От всех этих розысков еще больше разболеется. Может вы, дядя Коля, как-то так попробуете у коллег в Братске узнать, куда он выбыл. — Ладно, попробую. Ты вот что, приезжай через неделю, может получится узнать, где этот твой Виталик.

— Да не мой он вовсе, это так уж решили помочь его матери. Григорий не сказал Катерине ни слова о поездке Марины в милицию, — зачем раньше времени обнадеживать. Через неделю девушка снова отправилась в город, в надежде, узнать хоть что-то. — Ну вот, получай информацию: уехал он давно из Братска, живет в Иркутске, адрес вот, и даже телефон есть, — видно неплохо устроился молодой парень.

— И что, я могу позвонить? – Марина еще не могла поверить, что все получилось. — Заказывай переговоры и разговаривай с Виталиком. Лучше вечером, телефон домашний, наверняка, днем на работе. В переговорном пункте Марина не могла даже присесть от волнения. Переживала она вовсе не о своей несбывшейся любви с Виталиком, волновалась она, что скажет Виталий, все ли с ним в порядке, не попал ли в дурную компанию, и что потом ей говорить его матери.

  Автобус приехал в деревню уже в девятом часу вечера. Нина мыла сепаратор, на столе, в литровой банке, стояли свежие сливки. – Ну, наконец-то, — обрадовалась она дочери. Сев втроем за стол, застеленный клеенкой в цветочек, родители вопросительно смотрели на дочь. — Ну, говори, что там. Есть, какие известия?

— Есть. Спасибо дяде Николаю, помог. Да и Виталик не скрывался вовсе, жив и здоров, живет, похоже, хорошо, женился… — Женился?! – Нина ахнула от услышанной новости. – А как же Катерина? Она же ничего не знает! Как же так, на свадьбу мать не позвать? — Напрямую он ничего толком не говорит, — Марина попыталась передать разговор с Виталием, — сказал, что жена у него — дочка какого-то начальника, что женился удачно, все хорошо, много работает, поэтому матери ничего не написал.

— Неужели время не нашел? – Григорий Иванович сидел с нескрываемым недоумением. — Честно сказать, я так поняла, что Виталий постеснялся на бракосочетание пригласить Катерину, намекнув, что она женщина простая, деревенская, а там вроде как люди высокого полета.

— Это что же, матери родной постеснялся? – Сказал Григорий Иванович. — Бормотал что, позже познакомит Катерину с молодой женой, — продолжала Марина. — Только чего-то я сомневаюсь. В общем, сказала я ему, что адрес передаю его матери, и чтобы он отвечал на письма, а лучше – сам писал.

Так он сказал, что я ему отомстить таким способом решила, дурак да и только. Но потом пообещал, что обязательно напишет матери. — Вот это история, — печально произнес Григорий Иванович, — что же мне теперь Катерине сказать. — А ничего, адрес передай, скажи, живой и здоровый, ест хорошо, спит крепко, — сказала Нина.

– А то, что матери родной стесняется, — это пусть они сами разбираются. — Твоя правда, Нина, так и сделаю. Солнце снова порадовало, добравшись до самых укромных мест, где еще пытался «спрятаться» сохранившийся снег. Григорий Иванович подкатил на любимом велосипеде к воротам Катерины. Передал адрес, заметив в глазах и надежду и удивление.

– Не переживай, себя береги, вот адрес… — Григорий, погоди, — Катерина с растерянным видом держала в руках листок бумаги, — не серчайте вы на меня. Мариночке спасибо передай от меня. Вот она жизнь-то какая: близок локоть, да не укусишь.

— И куда это ты собираешься? – Григорий и Нина с любопытством следили за дочерью. — Приехать за мной должны. — Это кто же тебе карету обещал подать? – Улыбнувшись, спросил отец. — Ну, карета, не карета, а на Жигулях обещали приехать за дочкой почтальона, то есть за мной.

— Мать, ты слышала, кто-то должен приехать, а мы ничего не знаем. Марина поставила сумку на стул и, словно отчитываясь, стала рассказывать: — Зовут Леша, Алексей, работает в милиции, рост средний, волосы светлые. Ну, что вам еще, цвет глаз назвать и вес? — Уже легче, хоть что-то знаем.

Только нехорошо это, человек за полсотни километров за тобой едет, а ты и в дом не пригласишь? – Нина вопросительно смотрела на дочь. — Хорошо, приглашу в дом. За воротами послышался звук автомобиля. Жигули были старой модели, довольно потрепанные, но водитель автомобиля был молод, улыбчив и, похоже, доволен поездкой к понравившейся девушке.

— Это тот самый милиционер, который помог ей Николая нашего найти, — шепнула Нина. — Накрывай мать, стол, — скомандовал Григорий, — знакомиться будем, а там разберемся. Думаю, мать, хорошая у нас дочка: и сердце отзывчивое и ум правильный.

Татьяна Викторова