Последняя встреча

Туман, поднимаясь вверх, был похож на дым, хотя не клубился, а быстро, тёмными, на фоне светлого с востока неба, клочьями плыл вверх и к югу. Сравнение с дымом от пожара усилило в сердце Лидии тревогу. Тревога, а вернее печаль, в нём угнездилась со времени, как позвонила Светлана, сообщив, что умерла Галя Михайлова. Галя и Света – это подруги детства Лиды.

И вот теперь Лида и Света ехали на такси в родную деревню хоронить Галю. Света плакала, вспоминая отдельные эпизоды детства. Лида тоже вспоминала, но слёз не был. Ей ярче всего запомнилась вечеринка, когда Галя, весёлая, бойкая, уверенная в своей неотразимости, увела её Серёжку в непроглядную ночь. Это стало причиной того, что подруги не встречались с тех пор, как Лида уехала в город.

Пока жив был отец, она раз в год, во время отпуска, навещала родителей (после смерти Виктора Петровича мать переехала к дочери в город), но к подруге не ходила, видеть её не хотела, хотя знала, что Сергей не стал её ухажером. Он после армии не вернулся домой, остался там, где служил. Задумавшись, она не слышала Светкины сетования на жизнь, а вынырнув из прошлого, уловила лишь:  «Может, и пожила бы ещё, если бы сын не пил». — А кто у Галины муж? – спросила подругу.

— Ты знаешь, что она от Серёжки родила, а замуж не выходила. А за кого  выходить-то в деревне?! Работала в правленье, на чистой работе. Шофера и трактористы были ниже её. А, может, это она с довеском никому не нужна была. Не знаю, мы с ней не откровенничали на эту тему.

Вот то, что сын пьёт, Галя писала. — Куда дальше ехать? — спросил таксист, приостановившись у поворота. — Да-да, сворачивайте здесь и — мимо церкви  до конца деревни, — пояснила Света. К дому подъехали почти перед выносом покойной. Люди в ожидании столпились около крыльца.  Все взоры обратились на приехавших, угадывали, кто прибыл. Кто-то узнал в важных дамах бывших деревенских девчонок, и по толпе прошелестело: Светка Марусина и Лидка Микитина.

Расплатившись, такси отпустили. Едва вошли в комнату, где стоял гроб, Светка заголосила, запричитала. Лиде всегда казалась странной эта способность некоторых женщин моментально пустить слезу, а потом, поплакав, сразу же успокоиться и даже повеселеть.

Она думала, что эти женщины – несостоявшиеся актрисы. — Галенька, милая, сахарная моя, да что же ты так рано ушла от нас, сыночка своего оставила сиротинушкой… — причитала Светка. А сыночек сидел у гроба матери пьяный, то и дело доставал из пачки сигарету, пытаясь закурить.

Но его сдерживали сидящие рядом старушки. Наконец, ему подсказали, чтобы он вышел и покурил, что он с радостью и сделал. Лида внимательно посмотрела на старушек, одну узнала: соседка Галины тётя Дуня. Ей и протянула сторублёвую бумажку – последнюю дружескую дань покойнице. Света положила свою сотню в гроб, на яркое плюшевое покрывало, призванное скрасить скорбный путь до могилы, ожидавшей уже рядом с последним пристанищем матери.

Наконец, и Лида подошла к гробу, посмотрела на спокойное, умиротворённое лицо подруги. «Как спит», — подумала она. Все подходившие говорили то же самое. Казалось, Галя была довольна тем, что она так красиво смотрится в гробу, а венчик на лбу, бумажка в руке и иконка на груди были  как бы случайными. Слёзы подступили к горлу и, достав платок, Лида вышла на улицу.

Заметив и узнав ровесниц, подошла к ним. Спросила, что случилось с Галей. Ей охотно рассказали, что с очень высоким давлением Галину доставили в больницу. На «скорой» её смотреть не стали, сказали, чтобы дожидалась начала приема у врача. Пошла Галя к кабинету терапевта ждать приём.  Там упала. Положили её сразу в реанимацию. Пять дней в коме.

И всё. Конец. Не спасли. — Помогли бы ей на «скорой», может, и жила бы теперь, — подвели итог рассказанному. Повспоминали о покойнице. Потом пошли расспросы о том, кто, где, чем занимается, у кого как сложилась судьба. Поскольку Лида бывала в деревне редко, приезжала только на родные могилки, здесь уже покоилась и её мать, все вопросы были обращены к ней. — Работаю всё там же, в городской газете.

Муж – военный. Давно на пенсии. Сын женился, появилась внучка. Дети ждут, когда уйду с работы, чтобы нянчиться с внучкой, а сноха пойдёт работать. Честно говоря, не хочу уходить из редакции, кажется, что старость сразу же накинется, скрутит, сомнёт, жизнь останется в стороне, а я буду только бабушкой при внучке, хотя в малышке души не чаю…

Сердце встрепенулось при воспоминании о внучке или… Ей показалось, что со стороны людей, стоящих на дороге, на неё наплывает что-то радостно-тревожное. Посмотрела туда. Мужчина отвёл глаза, повернулся к соседу, сделав вид, что он совершенно спокоен и равнодушен. Серёжка!

Она сразу узнала его: такой же высокий и стройный – чувствовалась военная выправка, и совсем седой. И потом, когда, поискав его глазами, находила, он тут же старался смотреть в сторону. На кладбище, бросив горстку земли на гроб подруги, она пошла на могилки родителей. Ограду давно пора было красить. За те три дня, что они со Светкой поживут у Светкиной сестры, всё надо привести в порядок. Ласково погладив фотографии на крестах, он уже хотела идти снова к дому покойницы, там ждали всех на поминальный обед, как заметила идущего в её сторону Сергея.

Сердце затрепетало «Господи, да что же это? Всё прошло, всё забыто, что же я так волнуюсь?» — пронеслось в голове. На лицо волненье не пустила, в глазах – только печаль. — Здравствуй, Лида. – Сергей остановился, поджидая, пока она выйдет из оградки.

– Не мог не подойти к тебе, ноги сами привели. Глаз с тебя не свожу. Всё поднялось со дна души: и боль, и радость, и боязнь, что равнодушно отвернёшься. — Ну, что ты, Серёжа? Я рада тебя видеть. Ты один здесь? Когда приехал? — Я – один. Но я не приехал. Я живу здесь. Родительский дом поправил и остался в нём. — А семья? — Жена осталась там, в Москве.

Чужие мы с ней. Детей нет. Лида не знала, о чём ещё спросить. Прошлое спокойно отдвинулось, настоящее не интересовало, жалеть Сергея не хотелось. — Так давно не виделись и вот Галя «пригласила» обоих, а сама ушла. Серёжа, но ведь всё  в прошлом. — Да, конечно. Я и не надеюсь ни на что. Просто очень хотел тебя увидеть. Желание сбылось и я счастлив этим. Теперь так мало нужно для счастья. Не избегай меня, останься другом. Не гаси радость в сердце.

— Да, Серёжа. Останемся друзьями. Очень жаль Галю. Могла бы ещё жить и жить. Да, видно сынок, что было ей отмеряно, подсократил…- она запнулась, вспомнив, что это был сын и Сергея. — Не смущайся, пожалуйста. Я хотел им помочь, но меня не приняли. Галина не простила, что ни разу не навестил её и сына, когда бывал здесь. Не мог я, хотя и один приезжал.

Ты всегда была со мной, с тобой в сердце я не мог к ней. А тогда? – Сергей показал на локоть. — Вот он близок, да не укусишь. Тогда  по пьянке всё случилось. Красивой Галька была, но и стервозной. Господи прости, что это я так о покойнице. За разговором не заметили, как дошли до Галининого дома, как с любопытством смотрели на них люди. Лида, сославшись на усталость, ушла к Светкиной сестре, переживать увиденное и услышанное.

 А Сергей, выпив на помин души, долго слушал пьяные жалобы сына. Серёжка, так назвала Галя сына, похоже, всё ещё не осознавал своей потери.

Валентина Агапова