Задушевные песни

Есть только миг

Призрачно все в этом мире бушующем.
Есть только миг — за него и держись.
Есть только миг между прошлым и будущим.
Именно он называется жизнь.

Вечный покой сердце вряд ли обрадует.
Вечный покой для седых пирамид
А для звезды, что сорвалась и падает
Есть только миг — ослепительный миг.

Пусть этот мир вдаль летит сквозь столетия.
Но не всегда по дороге мне с ним.
Чем дорожу, чем рискую на свете я —
Мигом одним — только мигом одним.

Счастье дано повстречать да беду еще
Есть только миг — за него и держись.
Есть только миг между прошлым и будущим.
Именно он называется жизнь.

Красивые задушевные песни

Хлеб — всему голова

Давно хотела поговорить о хлебе. Его, хлеб, вспоминают многие, не только я. Там, где прошло моё детство, пекли исключительно вкусный, ни с чем несравнимый хлеб. Этот хлеб пекли в пекарне посёлка Хмельники. Пекарня своя, карьерская. Для хлеба были  большие, чугунные формы. Печи старые. Хлеб обычно был с большим припёком и вкуснейшей, хрустящей корочкой.

Такого вкуса, поверьте, сейчас нет у нынешнего  хлеба.  Все приезжающие в посёлок люди, старались купить  как можно больше буханок или саек хлеба. Помню, большие очереди за свежим хлебом в конце пятидесятых, начале шестидесятых годов. Нам, ребятне,  это особенно запомнилось, потому что купить тогда что-нибудь вкусненькое было невозможно: продавцы давали в одни руки, например:  полкило пряников или печенья, о колбасе или о мясе речи не поднималось вообще.

Люди побогаче иногда ездили за вкусностями в Москву ( позднее были частые поездки в первопрестольную за колбасой), но в наше босоногое  детство  это было очень редким явлением, но я отвлеклась.  Да. Мы про хлеб. Как-то мама дала мне три рубля и послала за хлебом. Его в магазин ещё не привезли. Я заняла очередь и стала дожидаться его  привоза.

Детей, обычно,  в очередях было много. На нас, в основном,  ложилась ответственность за покупку чего-либо в магазине, ну, а держать очередь было для многих просто обязанностью.  Ждать хлеба пришлось долго. Я решила выйти на улицу, а потом и вовсе дошла до нашего дома. Кто-то крикнул у  магазина:  «Дядя Вася хлеб везёт на Бронзе».  Бронзой звали лошадь рыжей масти,  довольно капризную и коварную.

Её возницей был  дядя Вася,  который мог обругать свою любимицу последними словами и,  после которых она везла всё, что было необходимо  на данный момент. Она слушалась и подчинялась только своему спасителю, так как,  если бы не дядя Вася, Бронзу давно бы сдали на колбасу за её плохой характер. Я  со всех ног припустилась к магазину. Неожиданно  налетел сильный ветер, задул моё платьице, я стала его поправлять и немного разжала кулачок, в котором у меня были три рубля на хлеб.

Ветер рванул ещё раз,  в руке я уже не обнаружила денег. Куда они могли  деться? Стала смотреть, куда же ветер мог их унести, но как ни старалась,  денег не нашла. Как я плакала, кто бы мог сейчас видеть или, хотя бы представить эту картину. Для меня это был несчастный случай или из рук вон выходящее…

— Теперь я не куплю этого вкуснейшего хлеба,- думала я, — а что скажет мама, что я в оправдание скажу ей. —   Мысли, напополам с моими горькими слезами, не давали мне успокоиться, пока не подошла моя мамочка и не пожалела  меня.

« Не плачь, — сказала она, —  у меня есть немного муки, иди  домой, я испеку лепёшек». Постскриптум: перестройка нарушила весь наш жизненный уклад. Я не хотела бы возвращаться в то время, много осталось в нём такого, о чём вспоминать даже не хочется, но то, что  сломали и раскурочили пекарню, в которой наши женщины пекли наилучший в области хлеб – это кощунство.

Как-то приезжал в посёлок большой начальник перед началом бурной перестройки и разговаривая с жителями в местном клубе,  сказал:  «У вас посёлок уникальный: здесь ваша работа, здесь ваши дома, свой автономный водопровод, отопление, своя пекарня, клуб, медпункт, рядом лес, который даёт вам грибы и ягоды, есть своё озерко.

Желать больше нечего. Вам ничего не страшно, у вас всё есть и всё это своё. Берегите это. Не уберегли. Из всего того, чего лишился посёлок в перестроечное время — это пекарня. Вкус того, настоящего  хлеба остался в памяти навсегда. Такой хлеб я ела ещё раз в Хатыстыре, в Якутии, куда мы ездили однажды с концертом. Я ела и вспоминала наш   хлеб, вот только не знаю, жители Хатыстыра сохранили свою пекарню или нет…

Елена Топоркова