Русские романсы

Русские романсы

 

Колокольчик

Однозвучно гремит колокольчик,
И дорога пылится слегка.
И уныло по ровному полю,
Заливается песнь ямщика,
Заливается песнь ямщика.

Столько чувства в той песне унылой.
Столько грусти в напеве родном.
Что в груди моей хладной, остылой,
Разгорелося сердце огнём,
Разгорелося сердце огнем.

И припомнил я ночи другие,
И родные поля и леса.
И на очи, давно уж сухие,
Набежала как искра слеза,
Набежала как искра  слеза.

Однозвучно гремит колокольчик,
Издали отдаваясь слегка.
И замолк мой ямщик, а дорога
Предо мной далека, далека,
Предо мной далека, далека.

Все русские романсы

 

Бизнес по деревенски

Однажды, трактористы,  Илюха да Пашка, после работы, пришли в совхозную контору. Хотели узнать: « Есть ли в продаже  сливочное масло?»    Живых денег, рабочие, давно не видали.  Поэтому в счёт заработной  платы  отоваривались маслом.    У обеих башка трещала с похмелюги, вчера хорошо на калым съездили.  Пашкиной бабке  дров привезли,  Кольке Ерихичу  сена, а расчёт один —  бутылка водки.

Хотели масла по  килограмму  взять и местным старухам,  по дешёвке, продать.  Но конторские работники их огорчили: «Масла нет, коровы плохо доят, а когда будет свежее — неизвестно. Возьмите, вон там,  три ящика старого, заплесневелого, масла, да отвезите в лес, а там куда-нибудь выкиньте. Давно, с лета, лежит, продать, вовремя,  не смогли».          

Илюха с Пашкой быстро снесли  масло в тачку, переговариваясь: « Лучше бы работягам по дешёвке продали,  а то,  до  зелёной плесени дохранили,  цену не хотят   скидывать. Им лучше масло сгноить, а по дешёвке – жалко продать. Сами-то, конторские, из магазинов не вылезают, им всегда в кассе есть деньги, а рабочему —  шиш без масла».       Башка по прежнему трещала, опохмелки просила, оттого невесёлые поехали в лес.

Но вдруг Илюха повернул трактор на дорогу, что вела в соседний лесопункт. Пашка стал спрашивать: « Не по той дороге поехали, эта лесопунтоськая?» « Да, не расстраивайся, туда и поедем! »– ответил Илюха. Пашка не стал допытываться, зачем туда поехали.

В тракторе и так стоял грохоток, а голова болезненно отзывалась на тряски и ухабы, колеи. Знал, что Илюха не особо говоркой, да и орать крепко надо, чтобы поразговаривать. Вот если бы где похмелиться, тогда б и разговор другой пошёл.    

   На посёлке привернули к Геньке, который  жил  невдалеке. Знали, что выпить никогда не откажется,  поэтому  ежедневно страдал похмельем. Поздоровались радушно, а о жизни лучше не спрашивай. Вся она на опухших лицах написана: глазки узкие-преузкие, как китайцы только  в русском обличье. На щеках недельная щетина, руки в трясучей пляске: сигареты не прикурить, стакана с водкой не взять. 

Сели курить, а дума одна: «Где опохмелиться найти?». Выход только один – надо чего-то пропить, а кому  – это второй вопрос. То, что можно было пропить, у хозяина давно пропито.  А домашняя рухлядь, особой,  ценности не представляет.  Мужики уже собрались обратно ехать, да Генька вдруг  говорит: «А что же масла-то  не привезли на продажу?

Старухи взяли бы за сколько хошь». Вот  тогда- то и  вспомнили, мужики,  про испорченное масло  в кузове трактора.  Принесли в дом, стали потихоньку  обрезать края  заплесневелые, а они чуть-чуть попортились, а  середина хорошая. «Генька! Затопляй печку, да неси кастрюлю побольше, масло перетопим да старухам продавать будем!» – скомандовал Илюха.  

Стали  плесень обрезать,  а хорошие, жёлтые,  куски масла в кастрюлю класть.  Пашка, с кипящего масла, пену снимает, а  чистое масло в слоики поллитровые разливает. Генька пошёл по посёлку топлёным маслом торговать, за бутылку, спиртного,  отдавать.

Вскоре с опохмелкой воротился, отошла забота опохмелки.    Головы больные подправили, в кастрюлю масла добавили —  масло топится, кипит, скорее неси на пропой . Мужики время зря не теряли, ходили по посёлку масло продавали. По дешёвке бабушек снабжали.  Бабки в ответ: «Мужикам добра и здоровья желали, да чтобы ещё с маслом приезжали – порато хорошоё масло-то».  В Генькиной фатере – дым коромыслом, пьянь поселковая пришла  на халяву выпить. 

  Кто-то голову поправить приходил, опохмелившись,  сразу уходил.  Другой, желая,  нажраться,  не зевал, не один стакан не пропускал. Не жалели мужики выпивки,  так как знали: « Сегодня я страдаю, ты похмеляешь, а завтра наоборот. Головы поправили, опохмелка в  ноги вдарила, душа запросила веселья да песни. Гармонь принесли, и ноги в пляс пошли.

А какая пляска без матюкастой частушки! Гости сидели,  не скучали, пили да по новой наливали, мужикам-опохмеляторам  здоровья желали.  Не обошли вниманием, мужскую компанию, и  особы женского пола.  Мужики к ним в очередь не стояли, но, по мере возможности, удовлетворяли свои потребности в малом.  Обошлось без драк и выяснений, на излюбленную тему: « Ты, меня уважаешь?»     

     Весёлые,Пашка и Илюха,   возвращались домой. Отчего печалиться да тоску наводить, если съездили не зря. Угостились на славу, за счёт совхозного масла, хотя порченого да  заплесневелого.  Да ещё с собой, на опохмелку,  литр водки везут.  Илюха, от  хорошего настроения, пошутил:

« Мы, с тобой Пашка, теперь пис-пис-пис»  – заплетающимся, пьяным, языком долго не мог выговорить непрывычное, для деревенского мужика, слово – «бизнесмен».  Обратился к напарнику: « Пашка, а Пашка, пошли в пизнесмены, бросим трактор, а потом и работу к едрене фене? Денег будет – море!»  Но не дождался от собутыльника ответа, так как тот  крепко спал и снился ему свой, деревенский, бизнес.

Сергей Засухинпоздеев