Русские романсы

Шаганэ

Шаганэ ты моя, Шаганэ,
Потому что я с севера что ли.
Я готов рассказать тебе поле,
Я готов рассказать тебе поле,
Про волнистую рожь при луне.
Шаганэ ты моя, Шаганэ,
Про волнистую рожь при луне.
Шаганэ ты моя, Шаганэ.

Потому что я с севера что ли,
Что луна там огромней в сто раз.
Как бы ни был красив Шираз,
Как бы ни был красив Шираз,
Он не лучше рязанских раздолий.
Потому что я с севера что ли,
Он не лучше рязанских раздолий,
Потому что я с севера что ли.

Я готов рассказать тебе, поле,
Эти волосы взял я у ржи.
Если хочешь, на палец вяжи,
Я нисколько не чувствую боли.

Я готов рассказать тебе поле,
Про волнистую рожь при луне.
По кудрям ты моим догадайся,
Дорогая, шути, улыбайся.
Не буди только память во мне,
Про волнистую рожь при луне.

Шаганэ ты моя, Шаганэ,
Там на севере девушка тоже.
На тебя она страшно похожа,
На тебя она страшно похожа,
Может думает обо мне.
Шаганэ ты моя, Шаганэ,
Может думает обо мне,
Шаганэ ты моя, Шаганэ.

Все русские романсы

Новогодний суприз

— Дедко, а дедко, скоро веть опеть Новой год. Чого тибе в подарок-от купить? Чого хошь да желашь? — Акеть, бабка, сама знашь, чого я порато шибко-то хочу! — О, скотина стара, не нажоралсэ вина-та? Давно ли соп да глотил вино-то? Ишщо от той пьянки не можошь отлягатчэ, на другу уш зариссе! Не стану тибе вина брать! — Дак товды, бабка, нечево не хочу и без новово году проживу.

А вот пензию получу в новом-те годе, товды я тибе припомню, как мне жалела маленьку купить на Новой год! — О, дак уш нето, дедко, пойду да куплю тибе чекушку на стречу Нового года. А мне-то чого хоть купить-то ладишь? — То, бабка, для тибя суприз будёт!

— О, да уш не смеши миня на старости-то лет! Суприз мне ладишь? Да уш, бат, другА и поверила бы супризу, только не я, – за пиисят-то годов фсе супризы твои извесны далёко наперёд. Как Новой год али другой празник, дак тибя из гостей-те кажинной раз волоком волокут.

  Вызбу занёсут да на пол бросят: вот тибе, бабка, суприз! Вызбе-то мне дивья с тобой совладать. Знаю, шщо хоть на полу лёжишь, а не на улке, лопотину под тибя брошу, сверьху другу накину – и просыпайсе. Ругается, это, бабка, а дедко и слова вставить не смеет, приходится слушать про свои пьяные похождения. А  бабка разошлась не на шутку: — Сколько разов тибя зимой мужики на санках притянут и оставят.

А крыльчо-то – ека-та вышь! Попробуй я совладать с тобой, ковды лёжишь вростяжь, не живой не мёртвой! С санок-те тибя опрокину, бат, думаю, очнессе, а дале-то чого с тобой делать-то? Мне-то одной некак не совладать, дивья шщо робята ишщо дома жили, дак помогали пьяново тятьку вызбу заволокчи. Вот ним большущо спасибо сказывала да угощала канфетками.

А не помнишь, в которой Новой-то год ты едва в сумёте не околел? Уш забыла, а сколько ты утерел рукавич да шапок? Забыл про ети супризы-те? Ето, ежели сощитать твои утери, дак можнО армею оболокчи! Коегодни, пьяной, утерел катанеч, дакеть домой прибрёл в разных: в чёрном да белом. Назавтре фсю деревню обегала, оменятче не с кем не могла. У ково оменилсэ разными-те катанками? Ты мне столько супризов изделал, шщо удивлетче нечому боле! А помнишь, ишщо етот суприз…

Дедко по характеру был молчалив, но понял, что бабка далеко зашла в своих воспоминаниях и, если ничего не предпринять, дойдёт до нехорошего «суприза» из его жизни. Поэтому решил пока из дому уйти, чтобы старуха немного остыла. Ведь все его приключения она помнит с далёкой молодости и до этих годов. А вот куда кошель положит с деньгами, не скоро вспомнит.

Сутками ищет, вот как от него спрятает. Увидала старуха, что уходит дед от душевной беседы, и вслед ещё крикнула: «О, старбеня старой, хошь ишщо миня каким-то супризом удивить?..» Поговорили так дед с бабкой о новогодних подарках да и забыли на время. На встречу Нового года у стариков собралась небольшая компания, которая состояла из старушек-соседок. До боя кремлёвских курантов начали обмениваться гости с хозяевами новогодними подарками.

Бабка дедку подарила одеколон, приговорив сурово: «Диколону тройново тибе дарю, шщобы ноги мазал да натирал. А то фсё жалиссе, шщо порато болят, ночами худо спишь. Да не утерпишь жо,  высопёшь сам али, бат, кому выпоишь!» Дедко бабку поблагодарил за подарок и заверил, что содержимое флакона будет использовано в лечебных целях. Бабка, конечно, не поверила, а лишь спросила:

«Ну, дедко, где твой суприз-то?» — Ужой, сичас принёсу! – и вышел на мост (в сени). Гости с удивлением стали смотреть на дверь и ждать, что же дед подарит бабке. Воротился тот, на удивление, быстро с небольшим свёртком. Отвернулся от гостей и стал доставать из бумаги подарок. Быстренько развернул и накинул на бабку разноцветную шаль, которая считалась у деревенских жонок большим дефицитом.

Редко в сельпо шали-то привозили. Хозяйка и сама давно об этом мечтала, да молодые жонки были побойчей в приобретении ходового товара. Весь новогодний вечер хозяйка красовалась в дедовом подарке, а гости, любуясь разноцветьем шали, даже немножко завидовали.

Сергей Засухинпоздеев