Лучшие песни Владимира Высоцкого

 Текст песни Сорок девять дней

Суров же ты, климат охотский,
Уже третий день ураган.
Встает у руля сам Крючковский,
На отдых — Федотов Иван.

Стихия реветь продолжала,
И Тихий шумел океан.
Зиганшин стоял у штурвала,
И глаз ни на миг не смыкал.

Суровей, ужасней лишенья,
Ни лодки не видно, ни зги.
И принято было решенье,
И начали есть сапоги.

Последнюю съели картошку,
Взглянули друг другу в глаза.
Когда ел Поплавский гармошку,
Крутая скатилась слеза.

Доедена банка консервов,
И суп из картошки одной.
Все меньше здоровья и нервов,
Все больше желанье домой.

Сердца продолжали работу,
Но реже становится стук.
Спокойный, но слабый Федотов,
Глотал предпоследний каблук.

Лежали все четверо в лежку,
Ни лодки, ни крошки вокруг.
Зиганшин скрутил козью ножку,
Слабевшими пальцами рук.

На службе он воин заправский,
И штурман заправский он тут.
Зиганшин, Крючковский, Поплавский
Под палубой песни поют.

Зиганшин крепился, держался,
Бодрил, сам был бледный, как тень.
И то, что сказать собирался,
Сказал лишь на следующий день.

«Друзья!..» Через час: «Дорогие!..
» «Ребята! — Еще через час. —
Ведь нас не сломила стихия,
Так голод ли сломит ли нас.

Забудем про пищу чего там,
А вспомним про наших солдат.
Узнать бы,  стал бредить Федотов,
Что у нас в части едят.

И вдруг, не мираж ли, не миф ли,
Какое-то судно идет.
К биноклю все сразу приникли,
А с судна летит вертолет. 

Окончены все переплеты,
Вновь служат, что, взял, океан.
Крючковский, Поплавский, Федотов,
А с ними Зиганшин Асхан.

Все песни Владимира Высоцкого

НАШ ТЯТЯ БЫЛ СКАЗОЧНИКОМ…

«Вечером соберемся все вокруг тяти, а он смастерит экран и показывает нам теневой театрик. Сказочник был какой! Мы сидим — заслушиваемся… Дома у нас было уютно и негромко, ни родители, ни мы никогда не кричали, как-то все очень дружно и ладно было. Потом, когда замуж вышла, муж мой все удивлялся, до чего ж тихо говорю. А я громко-то, как он, не привыкла…», — рассказывает Надежда Ивановна Лобур.

Нет ничего особенного, как будто, в такой маленькой картинке из жизни. Просто она дышит любовью и добротой. 50-е годы, маленькое село на юге Тюменской области. Прошло 10 лет после окончания Великой Отечественной войны… Смоленцевы переехали в 1937 году из деревни Петрова Горьковской области в Велижанский район нынешней Тюменской области.

Сначала съездил Иван с четырьмя братьями на разведку — посмотрели что и как, и выбрали эти места, потому что «земля родит». Братья Ивана Николаевича были отличными портными верхней одежды. И на родине у себя, и здесь, на новой земле, занимались они своим ремеслом. Иван Николаевич и Афанасия Федоровна поженились, когда оба овдовели. У нее — доченька Евгения, у него два сына — Дмитрий и Лев.

Потом и свои дети пошли — в 1936 году родилась общая Надежда. Вот таким составом — с четырьмя детьми они и отправились в путь. Иван Николаевич был грамотным, окончил два класса еще до революции. И его, как человека достаточно образованного, пригласили работать на маслозавод в Велижанах. Семья осела в деревне Чугунаево по Велижанскому тракту. Иван Николаевич должен был собирать с крестьян из ближайших поселений молоко, сепарировать его, сливки сдавать на маслозавод, а из обрата делать творог. Жили в квартире при маслобойне. Рассказывает Надежда Ивановна Лобур (Смоленцева):

«Как тятю на войну в 41-м провожали, я хорошо помню, мне было тогда пять лет. Стояла поздняя осень, мы шли по застывшей земле… Было очень грустно. Отец чуть ли не в день отъезда сдал свою молоканку, еле-еле нашли ему замену. Нас моментально из квартиры выставили — идите куда хотите. И мама запрягла корову в повозку, собрала скарб, и увезла нас в деревню Тандашку к тетке Анне, родной сестре тяти.

Там за корову купила баньку с огородиком и мы обосновались, как смогли. В той баньке мы прожили всю войну. В 1942 году, сразу после окончания 10 класса, ушел на фронт наш старший сводный брат Дима, еще через год, тоже сразу после школы, — Лева. Тяжко было. Огород наш подтапливало, картошка плохо росла. Еды не хватало, мы даже обезноживали от голода.

Мама день и ночь работала со своей старшей дочерью Женей в колхозе. А мы, младшие, втроем (я, Федя и Вера) сидели дома, на полати бани и смотрели, как внизу играют мыши. Такое у нас было главное развлечение. Лева погиб в 1944 в Тернопольской области. Дмитрий остался служить в армии, уволился в запас подполковником.

Тятя, насколько помню, воевал на Карельском фронте, после Победы его отправили на войну с Японией, но по дороге у него случился аппендицит, ему сделали операцию и на три месяца отправили на долечивание. Возвращаться на войну, к счастью, ему уже не пришлось. Отец снова стал работать на своей молоканке. Мы вернулись на прежнее место жительства. Один за другим родились еще дети в нашей семье — Миша, Володя и Люба. Тятя начал заниматься пчелами.

Тяжело ему было работать на старом месте, сказывалось ранение ноги. И он ушел лесником на лесоучасток Новые пути. Мы ходили в школу в соседнюю деревню за 18 километров. Постепенно тятя поставил в Велижанах дом и мы переехали. Но я уже в нем не жила — после учебы уехала в Чугунаево фельдшером-акушером на конный завод.

Родители всем нам дали образование. Федя стал морским офицером (его сын тоже уже подполковник!), Вера — детским врачом, Миша и Володя закончили летное училище, Люба выбрала профессию фармацевта. Тятя ушел из жизни в 1979-м, на восьмидесятом году жизни. Жил бы да жил… Мама — в 2003-м. Ей было 95 лет. И мы, дети, конечно, уже не в полном составе.

Но знаете, душа не нарадуется, как вспомнишь свою большую дружную семью, как посмотришь на своих детей. Однажды, на каком-то домашнем торжестве, один из моих близнецов (еще маленький!) растрогал свою бабушку, сказав ей «спасибо, баба, за то, что ты родила мою маму… не было бы тебя и ее, не было бы всех нас…» Все дети, а теперь внуки и правнуки, всегда с нами.

И в праздники, и в будни. Я так думаю, не подзатыльники надо давать ребятам, а свою любовь. Если воспитаем детей добрыми, они нас никогда не обидят… «

Записала Людмила Янгельских