Оборванные струны
Русские романсы
Разбита жизнь! Вихрь развеял цветы весны,
Ушла любовь и ушли с ней волшебные сны.
Опять тоска! Вновь оборваны струны златые,
И дни мои молодые горя и муки полны.
Разбита жизнь! Вихрь развеял цветы весны,
Ушла любовь и ушли с ней волшебные сны.
Опять тоска! Вновь оборваны струны златые,
И дни мои молодые горя и муки полны.
Тоска сжимает больную грудь,
Приди, дай отдохнуть!
Приди, молю! Тебя люблю!
Тоска сжимает больную грудь,
Приди, дай отдохнуть!
Приди, молю! Тебя люблю!
Вновь хотелось вернуть бы былое,
Время светлой любви золотое.
О, вернись ко мне скорей,
Отогрей на груди своей.
Вновь хотелось вернуть бы былое,
Время светлой любви золотое.
О, вернись ко мне скорей,
Отогрей на груди своей.
Все русские романсы
ДВА ВАСИЛИЯ
Василий жил на окраине деревни, куда попал после продажи, своей квартиры в городе. Избушка, а её именно можно было так назвать, держалась за счет, что когда — то строили с умом.
И вся сделка: купля, продажа, прошла после похорон жены и сына, которые погибли в автомобильной аварии. Василий тогда, уже был на пенсии, и просто напросто – запил после гибели своей Анны и сына Ивана, ведь у него теперь на земле не осталось никого.
Откуда не возьмись, появились какие — то дружки, которые сочувствовали его горю и советовали продать свою двухкомнатную квартиру и переехать в собственный дом. Мол, свежий воздух, обмен на домик, плюс доплата к нему, а там гляди и старушку найдешь, деревня хорошая. Короче говоря, все это быстро было оформлено, и даже помогли с переездом.
Проснулся тогда утром, оглядел стены бревенчатые и дощатый потолок, закрыл глаза и подумал: — «Приснилось». Открыл глаза, голова гудит, огляделся на столе самогон, картошка, огурцы, а на стуле сидел его кот Васька. Как тогда показалось, смотрел с осуждением на своего тезку.
Так и остался в этой избушке Василий жить. Но от частых принятие на грудь, у него стало часто побаливать сердце. Его тезка помог тогда ему, часто ложился около сердца и громко, как трактор гудел с вибрацией, от чего ему становилось легче. Васька и раньше помогал и ему и Аннушке: — ложился на больное место или надавливая своими лапами и когтями слегка покалывая.
Аннушка и прозвала тогда Ваську: — Наш домашний лекарь с «иглотерапией» от когтей. Смех, смехом, но помогало, это потом Василий вычитал про котов лекарей и что у самого Брежнева был свой кот. Последнее время, после года проживания, Василий часто стал прикладываться к бутылке и от тоски, и от безделья. Неделю пьет, а после при помощи Васьки, рассола и чая отходил, но через недельку опять все с начало.
Намучился с ним кот Васька. Стал худеть, появилось много седых волос в шерсти его, но глаза такие же пронзительные с осуждением смотрели на Василия. Так же по прежнему, ложился рядом, и в очередной раз помогал своему тезке «вылезать».
Но сегодня Василий твердо решил завязать, видя, что его тезка заболел. Спохватился Василий и рыбки ему, и печенку предлагал, но Васька ничего не ел, только пил воду. Видно за шестнадцать лет израсходовал всего себя. Василий возился с ним, как с ребенком, но кот таял на глазах. Прошел месяц, с десятикилограммового кота, остался скелет, в полтора килограмма. Сейчас он лежал на полу и уже не мог поднять голову.
Василий, взял на руки его и заплакал, при этом гладил Ваську, и воспоминания нахлынули на него
Когда прошло полгода после его переезда в деревню, познакомился он с Пелагеей. Приятной женщиной, как оказалось, вдовушкой, правда, к ней приезжали на лето дочки с внучатами. А было это так, она зашла к Василию по причине, что искала свою кошку Мурку, часто та наведывалась к Ваське. Тот не очень ходок уже был, больше время дома проводил.
Но с Муркой подружился и даже когда Василий после очередной рыбалки приносил рыбку, они вдвоем на пару рядышком уминали её. Пелагея шутила тогда: — Ну что, Василий Иванович пора брать пример с наших младших братьев, — кивая головой в сторону Васьки, и чинно рядом сидевшей с ним, Мурки. Василий отшучивался, но один раз сам предложил:
— А, что Пелагея, не возьмешься ли ты помочь мне по хозяйству, а я буду приплачивать тебе. Так и стала Пелагея частенько наведываться к Василию, а однажды выпивший хлопнул её по заду, когда та мыла пол. Строго взглянула на него Пелагея и сказала: — Есть такая примета, не отбивай женихов, а если и сам не готов быть им, то и подавно.
Неделю не появлялась тогда она у него, он подумал: — «обиделась, наверное». Затем пошел в магазин взял два литра и пошло, поехало……. А оказывается, просто к ней приехали дочки в гости. И опять его из той пьянки вытащил кот Васька. Мало того, что забрался на него и давай мять спину с его иглотерапией, да еще при свидетелей: — Мурка сидела на стуле и с интересом смотрела на эту процедуру.
В дверях стояла Пелагея оглядела его стол, взяла все выкинула, но молча, что ему очень нравилось: — без лекций и нотации….. Короче говоря, восстановился мир между ними. Прошел месяц, но уехала Пелагея в город к дочке помочь, кто — то заболел.
И просила приютить Мурку на это время: — Хотя сухим пайком она обеспечена дома, но если придет к вам, не обижайте. Прошел день, второй, заскучал Василий, а тут и Васька заболел, все к одному опять Василий сорвался.
Василий встряхнул головой, как бы выходя из воспоминаний, положил Ваську на диван, сам вышел в огород! На следующее утро, проснувшись, стал искать Ваську и нашел его за сараем в конце огорода. Похоронил его в углу огорода под сливой. Нашел чекушку, выпил там, где похоронил своего лекаря и друга. Затем прошелся до избы Пелагеи, к радости его, дверь была открыта.
На крыльцо вышла Пелагея с улыбкой на лице и с накинутым на плечи платком, но увидев состояние Василия, как — то сникла. Он ей сказал, что сейчас похоронил своего Ваську, а у самого слезы на глазах. Пелагея подошла к нему прижалась и обняла его, поглаживая его седую головушку.
Не выдержал тогда Василий и расплакался…. Остался он тогда на ночь у Пелагеи, а утром выяснилось, что Мурка ночью родила всего одного котенка. Пелагея принесла его Василию, он взял его на руки, а котенок, тюкаясь носом, пища, полез к нему за пазуху.
Поднял его на уровни глаз своих, Василий увидел копию своего Васьки: — Ну, здравствуй Василий Васильевич, и прижал его к себе, а тот все – таки, залез к нему за пазуху…… Пелагея с любовью в глазах, смотрела на обоих, только Мурка нервно кружилась вокруг ног Василия
Долгирев Николай Сергеевич