Всеволод Рождественский
Памятник юному Пушкину
Распахнув сюртук свой, на рассвете
Он вдыхал все запахи земли.
А вокруг играли наши дети,
Липы торжествующе цвели.
Бабочки весенние порхали
Над его курчавой головой.
Светлая задумчивость печали
Шла к нему — и был он как живой.
Вот таким с собою унесли мы,
Чтоб хранить во фронтовой семье,
Образ светлый и неповторимый —
Юношу на бронзовой скамье.
И когда в дыму врага, в неволе,
Задыхался мирный городок,
Ни один боец без горькой боли
Вспомнить об оставшемся не мог.
Вот они, годов военных были:
Словно клад бесценный, в глубь земли
Руки друга памятник зарыли
И от поруганья сберегли.
Мы копали бережно, не скоро,
Только грудь дышала горячо.
Вот он! Под лопатою сапера
Показалось смуглое плечо.
Голова с веселыми кудрями,
Светлый лоб — и по сердцам людским,
Словно солнце, пробежало пламя:
Пушкин встал — и жив и невредим!
* * * * *
Баловень лицейской легкой славы,
Спутник Батюшкова и Шолье,
Арапчонок смуглый и курчавый,
Он присел на бронзовой скамье.
И в тени пятнистой и неяркой,
Взглядом провожая облака,
Под листвой дряхлеющего парка
Молодым остался на века.