Александр Пушкин

Чем чаще празднует лицей

Чем чаще празднует лицей
Свою святую годовщину,
Тем робче старый круг друзей
В семью стесняется едину,
Тем реже он; тем праздник наш
В своем веселии мрачнее;
Тем глуше звон заздравных чаш,
И наши песни тем грустнее.

Так дуновенья бурь земных
И нас нечаянно касались,
И мы средь пиршеств молодых
Душою часто омрачались;
Мы возмужали; рок судил
И нам житейски испытанья,
[И смерти дух] средь нас ходил
И назначал свои закланья.

Шесть мест упраздненных стоят,
Шести друзей не узрим боле,
Они разбросанные спят —
Кто здесь, кто там на ратном поле,
Кто дома, кто в земле чужой,
Кого недуг, кого печали
Свели во мрак земли сырой,
И надо всеми мы рыдали.

И мнится, очередь за мной,
Зовет меня мой Дельвиг милый,
Товарищ юности живой,
Товарищ юности унылой,
Товарищ песен молодых,
Пиров и чистых помышлений,
Туда, в толпу теней родных
Навек от нас утекший гений.

Тесней, о милые друзья,
Тесней наш верный круг составим,
Почившим песнь окончил я,
Живых надеждою поздравим,
Надеждой некогда опять
В пиру лицейском очутиться,
Всех остальных еще обнять
И новых жертв уж не страшиться.

Царскосельские стихи

Хранитель

Андрей снова покосился на своего напарника. Тот с утра был не в духе. Хмурился, что-то бурчал под нос. Когда они остановились пообедать в придорожном кафе, мужчина сказал: — Тебя за руль сажать страшно. Что с тобой? Напарник замялся, потом все-таки сказал

: — Да с женой поцапался. Тоже гнет из себя… королева, блин… не там вещи положил. Это не сделал, там не угодил, — и Гена махнул рукой, — разведусь я с ней. — Да ты и женился-то полгода назад всего, — вспомнил Андрей. — Ну да… — снова нехотя отозвался напарник.

— И что, тогда хороша была, а теперь уже и нет? Гена не ответил. Допил чай и пошел к машине. Андрей посмотрел ему в след. Вспомнил себя. Тоже вспыхивал. И жену ругал и если бы не Кунак… он тоже закончил обедать и пошел к своей фуре.

— Ну-ка подвинься, вот успокоишься, тогда и за руль. Гена спорить не стал – рейс был длинный. Километров двадцать они проехали молча. — Кота тебе надо, — неожиданно заявил напарнику Андрей. Тот аж поперхнулся: — Зачем кота? Они с Анькой меня вдвоем грызть тогда будут!

— Не скажи. Жена твоя кошек не любит что ли? — Почему не любит? Любит. У ее родителей дома такой кошак есть огромный! — Вот, ты уезжаешь, а ей одиноко. А так и кот будет, привет от тебя. Если бы не мой Кунак, мы бы с Ириной может, разбежались бы. Он замолчал. Гене стало интересно.

— Ну, расскажи уже, вечно начнешь, потом молчишь, — сказал напарник. — Да рассказывать особенно и нечего. Я моложе был, тоже вспыхивал. Это не так, то не эдак. Тоже думал про развод. Потом так получилось — подобрал я на трассе котенка. Рыжего такого. Не мелкого, подростка уже. Домой привез. Прижился он, Кунаком назвали. И вот раз после рейса решил я оттянуться с друзьями.

Ну, выпил, конечно, пришел домой. Ирина мне что-то сказала, уж не помню что, я на дыбы. Слово за слово – поругались. Уже и замахнулся я на нее и вдруг – выскакивает из-под стола Кунак наш и на меня! Мать честная, из меня хмель – вон. Шипит. Рычит! Он как вырос раза в два сразу – шерсть дыбом!

Я струхнул, порвет, думаю… отступил, он за мной. Андрей замолчал и усмехнулся, вспоминая. — Короче, загнал он меня в ванную. И пока я не умылся и не остыл, как следует, оттуда не выпустил. Вышел я из ванной. Ирина в кухне переживает. В

коридоре Кунак стоит, хвостом себя хлещет. С чего, думаю, я психанул-то? – вот не помню же! Коту говорю – все, мол, я больше не буду! Он посмотрел, отступил. Пошел я к жене. Извинился. Поужинали. Потом спать пошли… А Кунак так до утра нас и караулил. Я ночью глаза открыл – смотрит.

Руку протянул – погладить… неохотно, но подошел. Замурчал, как заговорил. Воспитывал. Вот с тех пор и повелось. Как только кто из нас голос на другого повысит, Кунак тут как тут. Встанет между нами и шипит. Кот, а понимает – миром надо все решать. Миром.

Не криками. Если кот понимает, то нам людям и совестно как-то не понять! Вот так. Гена помолчал. — Врешь ты все, тоже – воспитатель. Придумал тут же. Андрей усмехнулся. — А ты после рейса приходи ко мне и попробуй поорать. Посмотришь, как я придумал!

Кунак старенький уже. Ему уже больше пятнадцати лет. Дети с ним выросли. Их тоже воспитывал. Но до сих пор он наш Хранитель. Гена все еще недоверчиво посмотрел на напарника. Рейс у них был долгий. Больше про котов они не разговаривали. Андрей видел, как во время остановки Гена куда-то звонил.

Потом пришел, улыбнулся и сел за руль. На обратном пути, когда им осталось до дома всего ничего, он вдруг появился из кафе с коробкой.

— Вот пассажира взял. Подбросил кто-то, говорят. Андрей посмотрел – в коробке у смущенно улыбающегося напарника сидел маленький котенок и храбро шипел на незнакомых ему людей. Котенок был рыжий, как солнышко. — Хороший пассажир, — одобрил Андрей, — будет и у вашей семьи Хранитель…

Автор: Валерия Шасутдинова