Самая маленькая планета солнечной системы. Интересные факты обо всем.

Самая маленькая и самая близкая к Солнцу планета Меркурий так медленно вращается, что проходя полный круг вокруг солнца, совершает оборот вокруг своей оси всего 1,5 раза, из-за чего солнечные сутки на планете длятся 58 земных суток. Поэтому на ночной половине Меркурия температура опускается до -180° C, а на дневной половине планеты раскаляется до +430°. На протяжении долгого времени Плутон считался самой маленькой планетой, но поскольку Плутон больше не является планетой, это звание перешло к Меркурию.

Меркурий — самая маленькая планета солнечной системы 

Она движется гораздо быстрее других планет, скорее всего из-за этого ей дано именно такое название. Ведь, как известно, бог торговли Меркурий был быстроног. Радиус планеты-малыша равен 2439,7 ± 1,0 км; масса — 3,3×1023 кг. Космический корабль долетает с Земли до Меркурия за 6 лет.

 Самая маленькая планета солнечной системы. Интересные факты обо всем

Женская доля

В полумраке витиевато курился ладан, торжественно мерцали свечи. Немолодая, но не потерявшая привлекательности женщина – тётка Наталья — боязливо топталась на пороге. Застиранный, небрежно повязанный платок, наспех закрученная коса и беспокойный взгляд свидетельствовали о том, что в церковь её занесло случайно.

Отец Николай привык к Натальиным набегам, поводами к которым бывали и ссоры с мужем Иваном, и брань свекрови, и детские болячки. Но сегодня – как показалось священнику – случай был особенный. — Опоздала к причастию, матушка!  — попенял ей отец Николай. – Сладко, видать, спалось. Ну да ладно. Говори, что  у тебя случилось?

— Батюшка! Благослови уйти в монастырь, сил моих больше нет в миру жить! — Дура! Очумела ты, что ли, с утра? – выдал от неожиданности отец Николай, но потом, придя в себя,  вкрадчиво заметил: — Не обижайся на крепкое словцо. Обратно его не возьму, потому как дура ты и есть. Какой тебе монастырь? У тебя муж и дети малые!

— Моченьки нет. Не могу терпеть. Не благословишь – всё равно уйду. Без благословения. — Сядь! – велел отец Николай, указав на лавку. – Потолкуем. Наталья присела под икону Спасителя, перед которой тонко коптила  свеча. — Сил, говоришь, нет? Не верю. Сказал Господь, каждому крест по силе даётся. Уж не больна ли ты, Наталья? — Здорова, слава Богу…

— И верно, отчего тебе хворать? Батька твой до самой смерти никакой болезни не знал, пока его бревном не зашибло. И бабка Авдотья до девяноста восьми годков проскрипела, а могла бы и дольше, кабы не характер скверный… Ишь, чего удумала – в монастырь! Разве прихода на селе нет? Стоит Божий храм, только на службы успевай.

И семья есть, и работа, и дом – полная чаша. Чего тебе, дуре, надобно?  — Тяжко мне. Жизнь совсем беспросветная. Это ведь со стороны кажется, будто ладно живём. — А разве нет? Побивает тебя Иван? — Нет, он у меня смирный. Пьёт, как все мужики, но хозяйство блюдёт. Только вот радости никакой. Что за жизнь? Придёт с работы, стопарик опрокинет и храпит до утра.

А утром – всё заново: работа да пьянка, как будто другой жизни и нет. Душа у  него непробудная, батюшка, оттого и тяжко. Пропаду я с ним, вот тебе крест! — Золотые руки у твоего мужика, Наталья, — задумчиво произнёс отец Николай, поглаживая лавку.

– Погляди – какова работа! Кружево по дереву ведь придумать надобно! На сто вёрст в округе, поди, такой красоты не сыщешь.  Чтобы так резать, какую душу надо иметь! Это редко, чтобы мужик так красоту понимал! Не разглядела ты в нём души, Наталья.

Не разглядела! От такого мужика уходить – дурное дело… Может, свекровь тебе кровь портит? Сварливая  баба. Старших невесток поедом ест, и тебе, небось, достаётся? — Меня не стращает. Только бранится, когда я на службы в церковь хожу. Некрещёная она, оттого и говорит, будто время напрасно трачу. А я вот думаю: грубость да суета вокруг.

Над церковью смеются. Книг не читают. Ругань, пьянки, работа… Вот и посуди, батюшка: легко ли мне такую  жизнь терпеть? — Судить да рядить – неблагодарное дело. Отпущения грехов за него не получишь, — назидательно сказал отец Николай. – А ты бы почаще о Боге дома рассказывала. Безбожников на путь истинный наставить – вот это заслуга!

Поди как лучше, чем лбом монастырский пол расшибать… — А монашенкой быть хорошо, — задумчиво произнесла Наталья. – Вокруг сёстры, и разговоры о духовном… А дома? Встать не успею с кровати – уже во всех грехах виновата! — Это  издалека кажется, будто сёстры в земном раю живут. А как оно на самом деле, отселева не видать.

Что – сёстры? Такие же бабы. Бывает, и поругаются между собой, и позавидуют друг дружке… А  иная бабёнка всю жизнь Богу в монастыре молится, а Бог по грехам её в рай не пускает. Так-то, Наталья! — Что ж, мне теперь обратно? В вертеп? Мужа пьяного ублажать? Борщи варить? А дети, батюшка, в отца да свекровку уродились!.. — В кого ж им быть, коль не в отца?

— Всё дурное от батьки взяли! Старшего помогать по дому не заставишь, младший от рук отбился – не приструнить! В церковь ходить не хотят, учатся с грехом пополам. Тяжко, батюшка! И за что мне наказание такое?! — Нелёгок бабий крест, не спорю, да другого Господь не послал. За мужа молись.

Детей благоразумных вырасти. Свекровь почитай – вторая мать она тебе, хоть и стерва, прости Господи… А про монастырь  и не думай. Не твоя это стезя. С Господом беседы задушевные вести сподобиться надо! Не каждую Бог в монашенки призывает! Сила нужна превеликая: и себя, и бесов смирять – это тебе не косы перед зеркалом вить…

Спасайся в миру, так с тебя спросу меньше. Так что с глупостями ко мне больше не ходи, а на остальное – моё благословение! — На что — благословение? – не поняла Наталья. — Как на что? Пелёнки мыть. Борщи варить. И на прочее…

Ты пойми, Наталья: хозяйство с умом вести – тоже дело немалое. А про детей и говорить нечего! Тяжкий это крест. Иной раз Господь такое чадо пошлёт, что небо с овчинку покажется… Ну, это я так. К слову пришлось… Иди уж. Дома, поди, заждались. Отец Николай осенил крестом опешившую Наталью. Та нерешительно потопталась перед иконой, поклонилась Спасу и пошла вон из церкви.

Ирина Басова-Новикова